Osamu Ozawa: самурай, мастер Сётокан, камикадзе, предприниматель...

History of Karate: The Story of Gichin Funakoshi Disciple Osamu Ozawa
Black Belt
by Terry Wilson

(перевод clover)

Osamu Ozawa (1925-1998) был мастером Сётокан. Он родился в 1925 году в Кобэ. Его предки были самураями. Его первыми учителями были мастер Гитин Фунакоси и Daiichiro Aizawa (Вадо-рю). Когда мастер Одзава согласился дать мне это интервью, я был чрезвычайно рад этой возможности встретиться с этой живой легендой истории каратэ. Я хотел предложить ему провести нашу беседу в традиционном стиле, за чашками зеленого чая. Но, вместо этого он предложил мне встретиться в пиццерии. Более 4 часов мы беседовали об истории его жизни и каратэ. Эту беседу я не забуду никогда.

«Во времена моей юности, Япония была милитаристским государством, и учителя уделяли много внимания воспитанию боевого духа у молодежи», - вспоминал мастер. «В связи с этим, любое обучение было ужасно тяжелым. Оно было не только трудным, но, и иногда, физически просто жестоким.»

Будучи школьником Осаму Одзава подвергался строгой дисциплине, сродни армейской. Когда он занимался в зале каратэ, то выполнение 1000 ударов было обычным методом обучения. Практикуя ката, они за одну тренировку повторяли его более сотни раз.

Фото «Одзава в юности»

«Этот тип обучения был призван закалять наш дух, заставлял стать сильнее, выходить за рамки того, что мы думали могли бы сделать», - рассказывал Одзава. «Практикуя кумитэ, мы не имели вообще никаких правил. Мы не использовали никаких протекторов, и травмы были очень часты.» Когда я спросил Одзава, получал ли он сам травмы, он усмехнулся и ответил: «У меня было много переломов», и показал где - нос, подбородок, ребра.

Смогли бы современные американские ученики выдерживать такой метод обучения? Одзава ответил не задумываясь: «Вряд ли. И не должны. Никто должен подвергаться таким тренировкам».

Дисциплина, дисциплина, дисциплина

В то время, такому строгому обучению молодежь подвергалась не только в додзё. Жесткая дисциплина по типу воинской царила в школе, и даже дома. «Если я не выходил приветствовать своего отца каждое утро, то мать давала мне пощечину», - вспоминал Одзава.

«Нас жестоко били и в додзё, если мы не смогли правильно приветствовать своего учителя или семпая», - продолжал вспоминать он. «Меньше воспитывались наши умы, чем наши тела, например, нам разрешалось носить только шорты и футболки в зимний период. Мы ездили на поезде в школу, и хотя около нашей школы была странция, нас заставляли выходить раньше, и идти 2 мили пешком до нее [для физической подготовки и дисциплины].»

Кросс тренинг: интересный аспект японской истории обучения каратэ

В то время тренировки дзюдо и кендо были обязательными для всех японских школьников, в т.ч. и занимавшихся каратэ. Кроме этих занятий мы могли факультативно заниматься и другими видами спорта. Одзава выбрал бейсбол, но когда ему было 13, он увидел демонстрацию каратэ своим двоюродным братом, Daiichiro Aizawa, мастером Вадо-рю.

Одзава рассказывал: «Я был очень впечатлен его скоростью и приемами, и мгновенно понял, что хочу учиться каратэ. Тогда я не имел каких-либо успехов в бейсболе. И я начал учиться у своего двоюродного брата (1937), а когда он переехал, я начал искать другое место для тренировок». Это было в декабре 1938 году, и в городе Одзамы – Кобэ – не было никаких додзё каратэ. Поэтому он стал ездить за много миль в Осаку, где была школа Сито-рю, мастера Кэнва Мабуни, основателя этого стиля.

«Я поступил в это додзё, и стал ездить туда 2-3 раза в неделю на тренировки», - рассказывал Одзава. «Чтобы добраться до зала, я выходил в 5 часов вечера из дома и шел на железнодорожную станцию. Когда я приезжал в Осаку, то должен был еще ехать на автобусе до додзё. В общем, все это занимало полтора часа только в одну сторону.»

Международные проблемы и каратэ

Поскольку история каратэ уходит своими корнями в Окинаву и Китай, то в Японии оно считалось нереспектабельным, поэтому многие ученики, в т.ч. и Одзава скрывали свои занятия каратэ от родителей.

Как и большинство родителей, которым рано или поздно удавалось обнаружить этот «секрет» у своих детей, мне пришлось долго умолять их, чтобы они позволили мне заниматься, и, в конце-концов, убедил их, и они мне разрешили. «Я договорился с матерью», - пояснил Одзава. «Я сказал, что буду ездить на тренировки только 2 раза в неделю, и когда буду возвращаться домой, то независимо от позднего времени, буду делать уроки, как минимум еще 2 часа». Осаму сдержал свое слово, и в течение 2 лет, он ездил на тренировки Сито-рю, а затем до глубокой ночи делал уроки, за что получал отличные оценки.

«Когда я поступил в университет Hosei (март 1942), я стал посещать тренировки университетского клуба каратэ, который был аффилирован при додзе Сётокан, в котором главою был мастер Гитин Фунакоми», - вспоминал Одзава. «Я пока еще остаюсь единственным человеком в западном мире, который начал свое обучение каратэ в зале Сётокан еще до II мировой войны. Додзе Сётокан сгорел в 1945 году, так что любой, кто указывает в названии своего клуба «стиль Сётокан», который учрежден уже после того, как Сётокан сгорел, по идее, не могут сказать, что – это «Сётокан», потому что это было просто название зала. Это было большой честью для меня учиться в зале Сётокан каждую субботу».

Тренировки в додзе Сётокан

Одзава сказал, что мастер Гитин Фунакоси был великим человеком и философом, однако, Фунакоси-младший (Ёситака), как семпай, был истинным продуктом национальной школьной системы того времени, пронизанной духом милитаризма, поэтому он вел тренировки учеников в зале, как будто это было армейское подразделение.

«Отношение к ученикам было беспощадным, но это вполне соответствовало духу того времени», - рассказывал Одзава. «Около зала, во дворе, было с десяток макивар, и нам новичкам, чтобы быть принятыми в обучение в додзе Сётокан, на испытании нужно было сделать более 50 ударов изо всех сил. Грубая солома очень быстро раздирала кожу на кулаках. После этого испытания более 40 человек в зал не вернулись. Семпай обозвал их трусами и сказал, что он больше никогда не хочет видеть их лиц.

Во время тренировок во внимание не принимались никакие причины или отговорки, чтобы покинуть зал до конца тренировки. Даже во время занятий, если кто-либо был жестоко избит, то прежде чем покинуть зал, ему требовалось получить разрешение. Я тоже участвовал в этих жестоких избиениях, хотя, мне не очень нравилось это делать. Это был кромешный ад. Аргументация была одна, что уход с тренировки должен быть более страшным, чем ее продолжение».

Одзава замолк на некоторое время, погрузившись в воспоминания о своих занятиях каратэ тех лет. Затем он продолжил: «В то время, мы верили, что это был наш единственный путь. Конечно, сейчас понять это очень сложно, но нас готовили тогда к предстоящим тяжелым испытаниям...».

Вторая мировая война и каратэ

В сентябре 1944 года Оздава получил 1 дан от мастера Гитин Фунакоси. Примерно 80 человек получили черные пояса из рук мастера Фунакоси, и только 6 – во время войны; 3 из этих 6-х погибли на войне.

Для Одзавы эскалация войны привела к призыву на японский флот (октябрь 1944), где он прошел подготовку в качестве офицера морской авиации. «Однажды, наш командир набирал добровольцев для особого подразделения», - вспоминал Одзава. «Он сказал, что с заданий этого подразделения, у них не будет никаких шансов на возвращение.» Но мы вызвались все. Каждый из нас считал, что это честь умереть за родину на важном задании».

Черный пояс должен отображать в том числе самоотверженность и доблесть, поэтому Одзава вызвался быть добровольцем этого подразделения, которое состояло в основном из молодых пилотов, и которое впоследствии стало известно, как «Камикадзе».Эти бесстрашные пилоты были обучены презирать смерть, направляя самолеты со взрывчаткой на боевые корабли американского флота.

«Нас учили только засекать цели и выходить на боевую траекторию. Мы никогда не дожны были думать о возвращении». И большинство - не вернулось. С тяжелым сердцем вспоминал Одзава о том, как улетали его близкие друзья, чтобы никогда не вернуться. Одзава продолжал тренироваться в полетах, зная, что он тоже скоро присоединится к своим товарищам. Но Япония уже к тому времени проигрывала войну, и в конечном счете это были тщетные и бессмысленные усилия в попытках приостановить продвижение американцев. И молодые пилоты были готовы исполнить то, о чем просила их страна, но карма Одзавы преподнесла ему иное.

Это произошло сырым утром, 29 июля 1945 года. Одзава сел в самолет, напичканный взрывчаткой, как управляемая бомба. Он взял с собою меч, который хранился в его семье на протяжении пяти поколений. Его целью было соединение американских кораблей вблизи Окинавы.

Поскольку это был безвозвратный полет, то Одзава, как и большинство камикадзе, получили старые изношенные самолеты.Конкретно Одзава, вообще, получил биплан, который был уже полной развалиной.

В ожидании своей очереди, он сидел в кабине и смотрел, как взлетают другие самолеты. Первый самолет взлетел успешно, второй - завалился на взлете и взорвался, еще один его друг погиб.

Затем и Одзава получил сигнал на взлет... Его шаткий биплан начал разгон. Началась сильная вибрация. Пробежав еще немного по взлетной полосе, биплан немного взлетел, затем упал обратно на землю и завалился на крыло. «Даже сейчас я вожу машину не очень хорошо», - грустно улыбнулся Одзава, стараясь пошутить над такими мрачными воспоминаниями. «Когда я очнулся, то был уже в госпитале. У меня были множественные переломы костей».

Я наблюдал, за Одзавой во время его воспоминаний того страшного времени. Он продолжал говорить, и перед его недвижными глазами всплывали картины прошлого, которые я не мог себе даже представить. Его голос был глухим, когда он рассказал, как лежал в госпитале почти без всякого присмотра со стороны персонала, весь забинтованный и недвижно зафиксированный к койке.

Он лежал там совершенно беспомощный, способный только вспоминать полные пафоса речи своего командира, посвященные героической миссии Японии и ее храбрых войск, которые служили императору и его народу. Одзава рассказывал: «Когда император Хирохито объявил по радио, что Япония капитулировала, то было множество людей, которые после этого покончили жизни самоубийством. Я слышал и то, что некоторые из моих друзей лишили себя жизни мечами или застрелившись. Я думаю, что многие из нас, кто были прикованы к госпитальным койкам, сделали бы то же самое, если бы могли. И я чувствовал себя виноватым...».

Жизнь после войны

«Я вернулся с войны домой», - рассказывал Одзава, - «мои родители считали, что я погиб, поэтому они уже давно провели похоронный ритуал по мне. Конечно же, они были очень рады, что я выжил, однако, я был жив с бесчестием, и это изматывающее чувство для меня было адом.»

Иногда выживание на войне, когда все товарищи погибли, может восприниматься еще хуже, чем смерть. Почему я? Почему они? Честь и обязанность, которые жестко прививали, а иногда и вбивали в Одзаву с раннего детства, привели к страданиям днем и ночью. Честь Самурая сурово взирала на него с Небес, требуя ответа, на который он никогда бы не смог ответить.

Но, однажды, один буддистский учитель сказал ему: «Одзава-сан, вы можете лишить себя жизни сегодня — прямо сейчас, но во имя чего? Может быть вы живы, потому что Япония все еще нуждается в вас для чего-то иного?». Веруя в силу большую, чем кто-нибудь, кто направляет нас на земле, Одзава вернулся в Токио, чтобы закончить университет (ноябрь 1946).

«У меня не было денег», - сказал он, - «поэтому мы с моим другом Shinkai, устроились на работу уборщиками в отделение американской почтовой службы. Но, примерно через неделю, там с нами произошел инцидент. В здание вошли около 6 американок. Я отошел в сторону с их пути, но Синкай случайно коснулся своей шваброй обуви одной из леди. Он мгновенно упал на пол, кланяясь, и извиняясь снова и снова. Женщина закричала и начала ругать его, а затем ударила ногой в лицо, когда он кланялся. Его очки отлетели прочь, потекла кровь. Действуя рефлекторно, я схватил женщину и ударил.

Прибывшая на место американская военная полиция наставила на нас пистолеты. Сначала мы думали, что нас пристрелят прямо на месте, но они забрали нас в тюрьму. К огромному нашему удивлению, они накормили нас замечательной едой, и конечно же, мы предполагали, что это будет наш последний ужин в жизни. Хотя, мы не могли понимать по-английски американских заключенных, но нам показалось, что они нас с чем-то поздравляют. Позднее мы узнали, что женщина, которую я ударил, была весьма непопулярная супруга одного капитана».

К счастью, для Одзава и его друга, одна из женщин на суде дала правдивые показания. Они были освобождены, но потеряли свою работу на почте.

Осаму Одзава, Гитин Фунакоси и Японская ассоциация каратэ (JKA)

Одзава продолжил свое обучение (ноябрь 1946) в университетском клубе у мастера Гитин Фунакоси* (* со слов мастеров Харада и Касе, мастер Фунакоси к 1943 году сам не вел основные тренировки, а лишь иногда присутствовал на них, он преподавал факультивно по субботам ката для желающих, которых, однако, было очень мало). В марте 1948 года он получил степень бакалавра в области экономики и 2 дан в Сётокан.

Во время работы Одзава в качестве переводчика для вооруженных сил США в лагере Кобэ, мастер Гитин Фунакоси утвердил его в качестве главного инструктора JKA в клубах Кобэ, Осаки и Киото. «Hidetaka Nishiyama по должности был ниже меня», - вспоминал Одзава. «Он был намного моложе и начал обучение каратэ уже после войны. Я преподавал тысячам учаников. Целью мастера Фунакоси было создание национального стиля японского каратэ. И мы делали это с разрешения правительства* (* JKA был утвержден при Министерстве образования, как объединение студенческих клубов каратэ). Однако, были и те, кто не желал, чтобы JKA процветал.»

NB! В апреле 1949, после первой совместной демонстрации каратэ различными университетскими клубами, которая состоялась в Токио, мастер Одзава был приглашен на совещание вместе с другими «Олд Бойз» для обсуждения будущего студенческого каратэ. В мае 1949 года состоялось второе совещание на ту же тему. На нем присутствовали как «старое», так и «молодое» поколение мастеров. В т.ч.:

* от университета Keio: Isao Obata, Fusajiro Takagi и Shuntaro Itoh;
* от университета Takushoku: Masatoshi Nakayama, Masatomo Takagi и Hidetaka Nishiyama;
* от университета Hosei: Saeki и Osamu Ozawa;
* от университета Senshu: Taiji Kase;
* от университета Waseda: Genshin Hironishi, Hiroshi Noguchi и Shigeru Egami.

На этом заседании был заложен фундамент для формирования Японской ассоциации каратэ (JKA). Мастер Одзава и его брат Jun Sugano (? разные фамиии; в последствии он станет вице-президентом JKA), активно участвовали в планировании будущего JKA после этой встречи.

Одзава был в конфронтации со всеми этими «взяточниками», и дело доходило не только до словесных угроз, его дважды пытались убить. «Однажды, я поздно возвращался домой», - рассказывал он. «Я выпил много саке и был в приподнятом настроении. Внезапно я заметил человека, который прятался в тени за телефонной будкой. Когда я подошел ближе, он вышел навстречу и попытался нанести мне удар мечом по шее. Я сделал рукой восходящий блок. Я должен был блокировать руки, держащие меч, но вышло это крайне неудачно, потому что я был достаточно пьян, и моя рука попала под лезвие у самой цубы. Он чуть не отрубил мне руку.»

Одзава замолчал и показал мне длинный шрам на предплечье. «Видите?», - сказал он. «Это от меча. Мне очень повезло.» Старый мастер сделал большой глоток пива, а потом продолжил. «Во всяком случае, я успел нанести ему с сбокового размаха удар прямо под нос. Он пролежал в больнице два месяца».

Я с нетерпением ожидал продолжения рассказа, о втором покушении на его жизнь, но его не последовало. Вместо этого он сказал мне, что каратистские организации больше не использовали такие методы борьбы друг против друга. Он с улыбкой добавил: «Вот так, бывало тогда иногда, хотя, такое иногда случается и сейчас.»

Осаму Одзава и индустрия развлечений

Опять на какое-то время старый мастер замолчал, погрузившись в свои воспоминания. Я наблюдал, как его взгляд, вновь видел прошлое. Я хотел спросить его, о чем он задумался, но не осмелился. Он взял еще один кусок пиццы и сделал знак того, что опять готов продолжить.

Внезапно лицо Одзава озарила веселая улыбка, и он сказал: «А знаете, я ведь одно время был исполнительным директором телевизионного канала».

«Неужели?», - ответил я.

«Да. Как-то раз ко мне в додзё пришел человек и предложил мне работу в новой телевизионной компании. В то время телевидение очень быстро набирало популярность в Японии. Но это было нечто новое, и никто не имел никакого опыта. Поэтому они нанимали всяких людей. Так я стал директором телевизионной компании в Осаке, и даже сделал около 700 программ.»

Программы Одзава имели большой успех, он был одним из немногих японских телеведущих, которые владели английским языком, поэтому он работал с многими американскимий знаменитостями (Charlton Heston, Henry Fonda, Richard Widmark, Shirley Maclaine, Rita Moreno, Clint Eastwood и т.д.), которые посещали Японию. В результате он стал близким знакомым таких людей, как Фрэнк Синатра и Сэмми Дэвис-младший. «[Синатра и Дэвис] говорили мне, что я должен отправиться в США, чтобы там работать на телевидении», - рассказывал Одзава. «Обещали помочь мне. Так что я оставил свою работу в японской телевизионной компании, в которой проработал 12 лет. На тот момент мне было уже 38 лет (он переехал в США 22 декабря 1964, сначала в Гонолулу (Masataka Mori), затем в Лос-Анджелес (Hidetaka Nishiyama)). К сожалению, эти звезды, обещавшие помочь мне в США, так ничего и не сделали.»

В 1964 году Одзава открыл в США свою телевизионную компанию, но она не выдержала конкуренции со стороны продукции Голливуда. Он даже снял фильм на тему БИ (Nippon Budo Emaki), но не смог его раскрутить в прокате США, и его компания обанкротилась.

«Ничего не получилось», - вспоминал Одзава. «За три года существования моей компании, я сделал лишь несколько небольших проектов, но они не имели особого успеха. Мне нужно было заниматься еще чем-то другим, чтобы зарабатывать себе на жизнь, поэтому я начал преподавать каратэ по вечерам, а днем работать на телевидении».

Другой бизнес

Одзава уже имел 5 дан в каратэ (он получил его от Takagi, исполнительного директора JKA в мае 1962) и успешное додзё (первое – в 1967 в San Gabriel, California; второе - в 1974 в Las Vegas, Nevada. В 1981 году он провел свой турнир по каратэ в Лас-Вегасе), когда он продолжил поиски иного бизнеса. И нашел такую возможность в бизнесе на игровых автоматах «Пачинко», которые были японском изобретением, и являлись смесью игрового автомата с пинболом. Одзава приобрел игровые автоматы на сумму $100,000 и открыл первый зал пачинко в США. Однако, суд штата Калифорния постановил, что зал с пачинко является незаконным бизнесом, полиция совершила свой рейд и его закрыли. «Позже я узнал, что владельцы игровых залов с пинболом входили в преступную группировку, которая решила закрыть меня», - сказал он. «Они использовали свои «связи», чтобы я не мешал их бизнесу».

После этого Одзава переехал в Лас-Вегас, где азартные игры были юридически разрешены, и открыл там свои игровые залы с пачинко. Но опасаясь за свои прибыли, местные владельцы игровых залов и казино, «удушили» бизнес Одзавы.

В дополнение к тому, что Одзава понес убытки в сумме более, чем $100.000 на пачинко-автоматах, он был еще и ограблен. Кто-то проник в его дом в Лас-Вегасе и украл все, что что можно, включая самурайский меч, который хранился в его семье в течение нескольких поколений.

Отчаянные времена и новые успехи в каратэ

В середине 70-х, дела шли так плохо, что для бывшего исполнительного директора ТВ настали черные времена. Однажды, Одзаве даже пришлось заложить свои часы, чтобы купить себе поесть. Он перебивался случайными заработками, и выйгрышами в покер. В конце концов, он нашел себе работу в торговой компании Hacienda, где получал $21 за полный рабочий день. «Я предложил моему начальнику обучать его сына каратэ», - рассказывал Одзава. «Но у меня не было помещения, где я мог бы его тренировать. Поэтому мой начальник позволил мне использовать одно пустующее здание, чтобы учить его сына и других желающих.»

После, Одзава нашел другую работу, при гостинице, и продолжал работать в ней до тех пор, пока учеников у него стало так много, что он мог уже зарабатывать себе на жизнь преподаванием каратэ полный рабочий день.

В 1986 году Одзава получил 8 дан, высший ранг среди мастеров Сётокан в западном мире того времени. «Возможно я успею еще получить и 9 дан», - сказал Одзава. «Но 10-й, наверное, я получу только после смерти», - посмеялся он. Одзава рассказал о том, что его сертификат 8 дана был подписан японским принцом (Higashikuni – дядя императора Hirohito, который был президентом IMAF).

Мы заказали еще пиццы и заговорили про кино. «Karate Kid - неплохой фильм», - сказал он улыбаясь. «Мне он понравился. [Daniel-san] имеет хороший уровень обучения каратэ, с хорошей закалкой духа. Что касается фильмов про ниндзя, где они летают по воздуху», - продолжил он, - «конечно, такое невозможно. Во многих фильмах показывают, как герой-одиночка побеждает всех врагов. В реальности же тяжело победить даже одного человека. Но Karate Kid - это ichi bon (№ 1). В этом фильме показана воинская дисциплина, тяжелый путь изучения каратэ, а также много шуток. Я бы хотел видеть побольше таких фильмов».

Осаму Одзава – об одном из самых великих мастеров в истории каратэ

Следующая тема нашего разговора была более глубокой: я спросил у Одзава, кто по его мнению является величайшим мастером БИ? Он ответил не задумываясь: «Мастер Фунакоси, естественно. Он был № 1. Почему, если учитывать, что он не был большим «технарем»? Да, просто потому, что он был моим учителем. Он не обладал блестящими навыками в техниках, поэтому некоторые люди могут не согласиться с моим мнением. Но я говорю правду. Сенсей Фунакоси был очень умным, интеллигентным человеком, который пожертвовал многим личным в своей жизни, чтобы добиться признания каратэ в Японии. Для меня было большой честью заниматься у него.»

Взгляд Одзава вновь стал заставшим, и хотя я не мог видеть, в глубинах какой памяти витает его сознание, я был уверен, что он вновь вспоминал своего пожилого друга и заслуженного учителя.

* * *

Его история жизни напомнила мне о старом высказывании: «Путь к пониманию и изучению БИ является бесконечной дорогой, с которой многие сойдут, но будут и те, кто будет продолжать свое движение до самой смерти».

И Осаму Одзава являлся одним из них.