Страсти по айки
Главной причиной взаимонепонимания является то,
что люди подходят к тому, что есть,
с позиции того, что должно быть
Перефразируя Брюса Ли
1
Тему можно назвать старой как мир, ибо много уже сказано и не одни добрые отношения разрушены в ходе интернет-баталий в попытках понять, втолковать другому (если кажется, что тебя самого нежданно осенило), что же это такое? Айки. К сожалению, сколько людей, которым близка эта тема, столько и мнений. Причём мнения эти склонны к постоянному изменению, а причина, как я думаю, в том, что ни один из практикующих айки-системы адептов так и не смог окончательно ответить себе на этот вопрос. Поэтому дальнейшее моё повествование будет лишь версией, так как гипотеза всё же должна опираться на результаты научных экспериментов или изысканий.
Мало для кого уже является секретом, что айки - дзюдзюцу Дайторю в его современном состоянии - относительно молодая система, не говоря уже об айкидо и хапкидо, его прямых отпрысках. Честно говоря, я и раньше это подозревал. Сдавалось, не может средневековый приземлённый воин придумать такого концептуального монстра, опирающегося хвостом и лапами на солидный фундамент философских измышлений и рассуждений. Для этого нужно, как минимум, иметь солидный практический опыт (почему – скажу позже) и нехилую психологическую подготовку (и об этом - тоже ниже). Плюс, необходимо ощутимо пересмотреть свои воззрения относительно добра и зла, что не под силу порой даже высокодуховным персоналиям, чего не скажешь вовсе о парнях-рубаках с катанами наголо. Восток - дело тонкое… И чем тоньше это дело, тем толще, как мне кажется, вырастает стена непонимания между ним и Западом, равно как и слой мифологического масла, который кусками кладут азиатские «гости» на европейский бутерброд, в попытках приукрасить очередную банальность. Иногда нечто вовсе очевидное, как дважды два. В свете этих рассуждений загадочное айки представляется мне пачкой финского масла 82 % ГОСТовской жирности.
Чтобы сразу не плющить читателя, как выразился однажды мой давний коллега по боевому цеху, молотом реальности, я подобно Пьеру Безухову в известном похабном анекдоте, начну издалека и определюсь с понятиями. «Ай» в переводе с японского - «объединять», «соединять», «ки» – «энергия». Хотя, стоп… О каких энергиях могла идти речь в древности? Поэтому, как лингвист – любитель, осмелюсь озвучить собственную версию этих определений.
Есть в японском кендзюцу понятие «айучи» - взаимного убийства, когда секторы атаки и ухода от неё у двух поединщиков неожиданно совпадают и привет. Дуэль завершается печальной ничьей. Таким образом, «ай» можно перевести как «взаимный, обоюдный». Скажете, что это я здесь жонглирую словами и пускаюсь в пространные скучные рассуждения? Долгий опыт в изучении иностранных языков и сопоставлении терминов убедил меня в том, что очень часто неверное понимание проблемы кроется в подборе неподходящего определения или наименования. Да-да, кстати, из-за этого у нас такое количество лингвофриков развелось в последнее время. Но сейчас не об этом речь. Теперь обратимся к «ки», которое в моём понимании не суть какая-то мистическая энергия, а – намерение. Намерение можно сравнить с потоком электрических импульсов, начиная от возникновения императива в головном мозге и заканчивая соответствующей мышечной реакцией. «Ки ведёт мысль, мысль ведёт ки». Это то, что соединяет возникающий мысленный образ и реализующее его движение. Таким образом, айки представляется как обоюдное действие в одном направлении при полном изначальном совпадении намерений в плане траектории. Я сейчас не говорю о конечном результате этого действия, которое будет различным для каждого из его исполнителей. Ничего особенного, правда? В этом действительно не было бы ничего особенного, если бы не одно «но». А «но» это – в том, что для совпадения намерений требуются совсем иные отношения между двумя индивидами, весьма близкие к таковым между любовниками на брачном ложе. Хотя… Между последними тоже случаются рассогласования, при учащении приводящие к промискуитету или даже разводу: «Ой, дорогая, айки не получилось, извини». Печалька. О каком айки тогда можно говорить, когда двое сошлись, как минимум, намылить друг другу физиономии, а как максимум – пустить кровушку?
Человек, как и любое живое существо, живёт в мире раздражителей. И поведение его в большинстве случаев модулируется реакцией на эти раздражители. Нет, ну конечно, мы не животные, чья жизнь подчинена инстинктам, но глядя вокруг и здраво оценивая тенденции, главенствующие в современном обществе, можно в этом усомниться. Но когда дело доходит до драки, то сомнений не остаётся вообще.
Техника любого воинского искусства так или иначе может быть разделена на защитные элементы и приёмы атаки. В начале воинского пути новичок учится «правильно» атаковать и «правильно» защищаться. Как сказал когда – то Брюс Ли, удар кулаком уже не является для новообращённого просто ударом кулаком. Сороконожка начала думать, в каком порядке переставляет свои сорок ног и никогда уже не будет прежней. Ученик усваивает науку, как отражать удар врага и отвечать своим ударом. Но человек бы не был человеком, если бы постоянно не изощрялся в попытках усовершенствовать методы убийства себе подобных, и вот, возникла новая тактика защиты – превентивная атака, когда уже продвинутый ученик реагирует не на саму агрессию, а на некое движение, ей предшествующее. Накапливая опыт, он начинает замечать, что подёргивание плечом готовит пушечный удар кулаком между глаз, а лёгкое приседание назад ведёт за собой сокрушительный пинок в живот и незамедлительно атакует уже в ответ на эти движения. Кропотливая возня с приёмами борьбы приучает его читать намерения оппонента по типу и направленности захвата или толчка. Самое главное, что наряду с этими изменениями в поведении, меняется и состояние сознания. Ученик больше не приковывает внимание к каждому движению, оценивая его верность, и практика боевого искусства постепенно уходит в область бессознательного. Удар кулаком снова становится просто ударом кулаком, цитируя того же автора. Сороконожка снова бежит в траве, но это уже не бег беззаботного членистоногого, это уверенная поступь машины для убийства, готовой к любым суровым неожиданностям. Вы спросите, что же дальше? Ну стал мальчик воином, ну научился сокрушать любого врага, пока не встретит кого сильнее и тот снесёт ему голову. Фу, как неинтересно! И где же здесь совершенство?
Такэда Сокаку, я уверен, тоже однажды задумался над этим, что послужило причиной его обращения к мистическому опыту религиозных подвижников. Для него стало очевидным, агрессия имеет своими причинами несоизмеримо более глубокие процессы, нежели просто желание причинения физического вреда. Я здесь не затрагиваю моральные аспекты поведения. Я хочу обратить внимание читателя на Нечто всеобъемлющее, Нечто объединяющее, регулирующее деятельность всех человеческих существ как единого колоссального организма, где каждый отдельно взятый индивид – лишь щупальце исполинского осьминога. Превентивная атака продвинутого ученика стала лишь очередной реакцией, да-да, попыткой прекратить следствие деструктивного волеизъявления другого существа, но вовсе не актом пресечения самого такого волеизъявления. Тут-то и появилась проблема: как распознать или почувствовать то, что внешне ещё никак не проявляется? Восточные мифы о мастерах боевых искусств много говорят об их умении читать намерения врага по взгляду, но я не ошибусь, отнеся это к разряду сказок, как и учение об ударах по акупунктурным точкам (какие, к чертям, точки, когда банально в челюсть сразу не попадёшь?! А толстый слой одежды или доспехи, что вы о них скажете, уважаемые менеджеры – популяризаторы восточной экзотики? Да, лох, увы, не вымрет). Взгляд может выражать в этом случае только два чувства – ярости и страха. Между ними есть пограничные состояния в виде замешательства разной степени выраженности. Вы уже понимаете, что различить все их за секунду до того, как на вашу голову опустится остриё клинка – из области фантастики. Ненаучной, кстати.
Такэда пошёл дальше, введя методы сверхмедленной отработки техники (как и мастера тайцзи до него, сдаётся мне, что это так), об этом вы можете прочитать в книге Амацу Ютака «Настоящее Дайторю айкидзюдзюцу или чему менкё-кайдэн Такума Хиса учил меня». Целью такой тренировки было сведение к минимуму бессознательных реакций партнёра во время долгой и однообразной отработки приёмов борьбы, который рано или поздно начал подыгрывать, сам того не замечая, в критические моменты или «ямы», в которых настоящий враг неизменно начинает сопротивляться, восстанавливать равновесие или – контратаковать. Стоп. Я здесь сказал «бессознательные». Откуда они берутся? А в этом-то и парадокс: Такэда, сам того не зная, придумал противодействие тому, что я осмеливаюсь определить здесь как айки.
Продолжение следует...
а не про хапки 
