Ну, это лучше уточнять непосредственно у Одина или кого там...
У Брана, видимо. Который на смертном одре распорядился, чтобы ему отрезали голову, и эту голову похоронили под тем холмом, на который он указал (сейчас там Лондон). Безутешные соратники понесли его голову куда сказано, но по дороге их занесло куда-то не туда - в итоге в компании головы, невозмутимо продолжавшей с ними беседовать, они 80 лет провели в некоем Ином мире, в краю увеселений, и только когда им окончательно наскучила эта бесконечная пьянка, они таки выбрались и положили голову куда велено...
О, нашла наконец цитату (хрен что найдёшь в современном Яндексе):
Как сообщает «Мабиногион», очевидцем этой истории был великий бард Талиесин – он участвовал в последней битве, когда отравленное копье вонзилось в грудь (по другим источникам – в бедро) попавшему в засаду Брану. Лишь семеро выжило в том бою, чтобы вернуться домой, в Харлех, и они привезли с собой голову Брана, которая повелела им:
«В Харлехе вы будете пировать семь лет, и птицы Рианнон будут петь вам. И моя голова должна все время быть с вами, как будто она на моих плечах. И в Гуэлсе в Пенфро вы должны находиться четыре по двадцать лет, и вы останетесь там, пока не отомкнете дверь в Абер-Хенвелен и Корнуолл. И когда вы отомкнете эту дверь, вы отправитесь в Лондон и похороните там мою голову»( (с) Мабиногион, пер. В.В. Эрлихмана).
По прибытии в Харлех их ждал роскошный пир; в небесах появились три чудесных птицы, певших чудную песню, как будто они радовались возвращению героев. Они парили вдали от берега, над украшенным белыми бурунами морем, но были видны столь отчетливо, как если бы были на расстоянии вытянутой руки. Когда герои достигли Гуэлса, они увидели огромный роскошный чертог с видом на море. Они вошли внутрь и обнаружили три двери – две были распахнуты настежь, а третья заперта на замок. Зал словно был приготовлен для большого праздника, и семеро путников остались в нем, проводя время в пирах и распевая песни. Восемьдесят лет компания провела в кутеже и довольстве, стараясь позабыть прошлые страдания и бессмысленную войну. Голова Брана оставалась нетленной и каждый день говорила с ними. Наконец, Хейлинн нарушил запрет и отворил запертую дверь. В тот же миг наваждение спало, и дворец превратился в заброшенную хижину; голова начала разлагаться, а воители вспомнили все прошлые горести и в слезах пустились в обратный путь.
