1816: Приключения первых британцев на Рюкю-1

(Капитан Бэзил Холл, автор этих записок)

Cправочно: В 1816 году Максвелл получил приказ сопровождать лорда Амхерста с дипломатической миссией к китайскому императору Цзяцину. Alceste сопровождал небольшой шлюп HMS Lyra под командованием капитана Бэзила Холла и торговое судно General Hewitt, вёзшее подарки императору. Небольшой конвой зашёл на Мадейру, в Рио-де-Жанейро, Кейптаун, Аньер и Батавию, и в июле после почти 6 месяцев в море прибыл в Байхэ. Амхерст c отрядом сошёл на берег, поручив Максвеллу встретиться с ним в Кантоне после окончания дипломатической миссии. Ожидалось, что миссия продлится несколько месяцев, так что Максвелл и Холл решили потратить это время с пользой, став первыми британскими моряками, исследовавшими Жёлтое море и его окрестности. Lyra и Alceste посетили Бохайский залив на западном побережье Кореи и острова Рюкю, попав в число первых европейских кораблей, побывавших в этих водах.

(сокращенный перевод - Clover)

ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ КАПИТАНА БЭЗИЛА ХОЛЛА «DEPARTURE FROM THE AMHERST ISLES— SULPHUR ISLAND — LOO-CHOO»

Basil Hall

Глава III. Loo-Choo* (*Ликейские о-ва – согласно российскому названию Окинавы того времени)

Утром 15 сентября, бриг (Лира) отправился вдоль берега в поисках безопасной якорной стоянки, а фрегат (Альцеста) остался в море, на рейде, на больших глубинах. После нескольких часов изучения побережья, бриг, наконец, обнаружил подходящий залив для стоянки кораблей, в котором находилось множество рыболовецких лодок туземцев. Во время исследования этого залива к бригу подплыла одна из лодок с туземцем, который поинтересовался что мы тут делаем, и, узнав, что мы ищем место для стоянки, показал нам рукой в северном направлении, подразумевая, что мы должны плыть туда. Пока мы с ним общались, к нам подплыли еще две лодки с туземцами, которые выказывали все признаки дружелюбия. Один из них сразу же предложил нам кувшин с водой, а другой корзинку с отварным бататом. Все это они предложили нам бесплатно. Манеры наших новых знакомых были очень вежливые и учтивые. Они сняли свои головные уборы и постоянно низко кланялись, когда говорили, и им очень понравилось, когда мы начали есть и пить, предложенное ими угощение. Они также постоянно кланялись и благодарили, когда с ответной вежливостью мы угостили их нашей едой и питьем. Один из туземцев принял приглашение подняться на борт «Альцесты», где он произвел столь же благоприятное впечатление на всю команду. Затем все туземцы уплыли прочь. Мы были очень рады, поскольку все это предвещало для нас хорошие перспективы в отношении контактов с туземцами. И все это резко контрастировало по сравнению с тем, как до этого, холодно встречали нас корейцы, с их отвратительными манерами.

Как только наши корабли встали на якорную стоянку, их сразу же окружили лодки с туземцами, в некоторые из которых они взяли даже своих детей. Туземцы были одеты в красивые свободные платья, подвязанные поясами. Волосы у них были собраны в плотные пучки на макушке, которые были закреплены от рассыпания двумя металлическими «булавками». Примерно через час к нам подплыла еще одна лодка, очевидно с туземцем более высокого ранга, чем наши первые посетители. Лодка пришвартовалась к борту и начальник взошел на корабль, и мы, к своему глубокому удовлетворению обнаружили, что он может общаться с нашим китайским переводчиком, услуги которого в Корее для нас оказались бесполезными. Чиновник объяснил нам, что там, на берегу есть другие начальники, еще более высокого ранга, чем он. Из разговора мы также поняли, что они ведут большую торговлю с китайцами и прочими соседями, и поэтому они находятся в большой зависимости от Китая. Справедливости ради надо также сказать, что мы тоже обратили внимание на некоторое сходство у этих туземцев с китайскими нравами и обычами.

Чиновник также поинтересовался с какой целью мы прибыли. Через нашего переводчика мы объяснили, что попали в очень сильный шторм, и теперь нашему фрегату требуется некоторый ремонт, который может быть сделан только в спокойной гавани. Мы также сказали ему, что были бы очень рады, если бы его начальники посетили бы наш корабль. Мы уже знали о некоторых манерах и традициях общения в этой части земного шара, а также о том с каким подозрением тут относятся к чужестранцам. Но наша «Альцеста» действительно нуждалась в ремонте, поэтому то, что мы говорили было на самом деле правдой. Мы, безусловно, скрывали от туземцев, что настоящей нашей целью является собирание информации и исследование местных вод и земель. Им нельзя было говорить в открытую, что мы ищем новые торговые связи, поскольку это неизменно вызывало тревогу у них и подозрительность.

Лодки, которые приплыли к нам, были, главным образом, выдолблены из цельных кусков дерева, имели двойной парус, а также два, иногда и более весел. Гребли они, как китайцы – весло располгалась сзади за кормой, которым одновременно и гребли и рулили. Все люди сидели в лодках на отдельных низких сиденьях или «табуретах», сплетенных из ротанга, и на подставках-ножках для сидения из бамбука. Каждое утро множество рыбаков отправлялись на рыбную ловлю, а потом в город - продавать свежепойманную рыбу. Мы несколько раз видели, как эти очень добродушные люди ловили рыбу недалеко от нашей стоянки кораблей. А ловят они рыбу очень просто - с помощью наживки и крючков.

Тем временем на песчаных дюнах пляжа и на окрестных скалах собралось множество народу, и все с удивлением рассматривали наши странные для них корабли. Также люди толпились на двух нечто вроде пирсов или волнорезов, которые образовывали вход в гавань. Они были одеты в яркие цветные платья, которые развевались на свежем морском ветру и, в лучах заходящего солнца, представляли собою очень живописную картину. В сумерках позднего вечера, капитан Максвелл и я, с частью команды, отправились на шлюпке осматривать залив, который оказался вполне безопасным местом, не смотря на скальное его окружение. Еще одна шлюпка с офицером исследовала глубины у берега, и он установил, что они много слишком мелкие, даже для брига.

По возвращению на «Лиру», я обнаружил, что г-н Клиффорд общается с несколькими добродушными туземцами, которые прибыли на борт корабля во время моего отсутствия. Этому джентльмену было поручено очень важное дело - изучать местный язык. С помощью туземцев он записывал различные слова, и успел собрать их довольно много. Среди них, слово «табак» произносилось почти также, как и у нас, хотя, в этом нет ничего удивительного, это слово вошло в языки многих народов.

17 сентября, после завтрака, на борт «Альцесты» неожиданно прибыли три туземных чиновника. Они некоторое время общались с членами команды, пока капитан Максвелл готовился их принять. Чиновники были официальными лицами«Ta-инь» (Тa-yin). Это слово, китайского происхождения, означает человека очень высокого ранга, буквально - «великий человек» (NB! Род Фунакоси также яв-ся чиновничьим). Чиновников проводили в каюту первого лейтенанта, г-на Хикмана, где они были встречены капитаном Максвеллом по надлежащей форме. Все было очень чинно и дипломатично. Чиновники сначала возражали против предложения присесть. Они постоянно делали низкие поклоны, склоняя туловище и поднимая руки, сложенные вместе, почти до лица. Наконец, они согласились присесть. Первый, и главный из них расположился с левой стороны от капитана Максвелла, второй – слева от меня, а третий, самый низкий по рангу, сел следом за вторым чиновником. После выполнения всех этих сложных «построений», последовало довольно длительное молчание. Чиновники сидели на своих местах и почтительно молчали до тех пор, пока капитан Максвелл, не решил, что именно от него ожидают начало разговора. С помощью переводчика он пояснил, что корабли под его командованием принадлежат королю Англии, и что у него была миссия доставить английского посла к китайскому двору, который, теперь вероятно находится в Пекине. Что на обратном пути корабли попали в жестокий шторм. И вот теперь мы здесь, чтобы произвести некоторый ремонт, а также пополнить запасы свежей воды, овощей и фруктов.

После того, как капитан рассказал все это, снова наступила пауза в разговоре, которая длилась почти на 5 минут, после чего главный чиновник выразил готовность оказать нам содействие, но, сказал он, этот залив был слишком мелковат для таких больших кораблей, поэтому рекомендовал нам перейти в другую гавань под названием Oonting, которую он описал, как более безопасную и просторную. Он предложил нам услуги лоцмана, чтобы провести туда корабли, но капитан Максвелл, который был достаточно опытным моряком, отказался от этого. Он сказал, что отправит меня с моей «Лирой», чтобы изучить ту гавань. После этого чиновники долгое время что-то обсуждали между собой, и, наконец, заявили, что им необходимо посоветоваться со своим «великим человеком» на берегу. Личность этого загадочного «великого человека» вызывала у нас большое любопытство, нам хотелось знать, кто им мог быть, но задать вопросы о нем нам показалось не очень удобным. Капитан Максвелл осторожно спросил, где проживает правитель этого острова, и возможно ли получить аудиенцию у него. На этот вопрос они решительно возразили, сказав, что это не только нецелесообразно, но и просто - невозможно, так как его Величество жил за тысячу миль отсюда. Тогда капитан Максвелл сказал, что такое расстояние – не проблема для него, после чего они заулыбались, и тут же перевели разговор на другую тему. Из своих исследований мы знали, что этот остров был достаточно мал, он был всего лишь примерно около 60 миль в окружности. Чиновники сказали, что «совет с начальством» у них займет несколько часов. Мы были разочарованы, так как мы понадеялись на искренность и радушие, с которой эти люди встретили нас в начале. Но мы наткнулись на сдержанность в вопросе нашей возможности посетить берег, а также возможности встретиться с правителем этого острова. На все наши вопросы чиновники отвечали все время уклончиво и неопределенно. Мы были вынуждены утешать себя мыслями о том, что дальнейшее наше знакомство устранит их всяческие опасения и мы наладим более тесное общение.

Во время последующего официального делового визита, местные чиновники уже немного более смело чувствовали себя в каюте, они кратко переглядывались и удовлетворенно кивали головами. Но при этом они старались сохранять церемониальный и торжественный вид, пытаясь оставаться, как они вероятно думали, на высоте. Не смотря на то, что их окружало множество новых и любопытных для них предметов, они ни разу не позволили себе пристально что-либо разглядывать, или выражать свое удивление или любопытство каким-то иным способом. Тем не менее, они с большим вниманием и интересом осматривали различные предметы, которые мы демонстрировали им сами, например, карты, глобус, книги и т.д. Все поведение этих людей было поразительно вежливым и скромным. Они были очень любознательными, но при этом всегда сохраняли свою деликатность и ненавязчивость, поэтому от нас требовалась некоторая инициатива, чтобы поощрять их дальнейшее любопытство. Вероятно, для них это стало большим испытанием, прийти с визитом к совершенно незнакомым им людям, в неизвестную для них обстановку, и они очень опасались возможности «потерять свое лицо» или стать причиной потенциальных неприятностей.

Облачение этих важных лиц было исключительно изящным и живописным: оно состояло из платья очень свободного покроя, которое запахивалось на груди, оставляя шею довольно открытой. Они были подпоясаны широкими красивыми поясами из цветного шелка, которые фиксировали запахнутые складки платья на груди. Рукава платьев были настолько широки, что когда они скрещивали руки у груди, нижние части рукавов свисали почти до уровня колен. Их желтые головные уборы имели вид цилиндрического «колпака», а обуты они были в искусно сплетеные соломенные сандалии см. рис. в книге на стр. 223 и короткие хлопковые носки. У двоих чиновников платья были светло-желтого цвета, а у других - темно-синего, с очень тонкими белыми линиями. Все платья были изготовлены из хлопка. Сандалии удерживались на ногах плетеными соломенными веревками. Веревка проходила через подъем ноги и соединялась с более тонкими веревочками, которые соединялись с подошвой между большим пальцем и вторым, рядом с ним. Носки были достаточно странной формы, они умудрились разделять большой и второй пальцы, как перчатки, чтобы между ними можно было пропускать веревку сандалий. Каждый из чиновников обязательно имел веер в руке, а также мешочек с табаком и трубкой, подвешанные на поясе. Вероятно, по традициям их страны, у них не принято брить бороду. Наверное борода у них обладала каким-то статусным признаком, например, главный чиновник имел бороду почти с фут длинною, а у двух других, она была намного короче. В их поведении было заметно, как они гордятся ими и очень о них заботятся.

Очень довольные, чиновники отправились обратно на берег, с обещанием прийти поскорее опять, уже ближе к вечеру, сразу же после того, как они посовещаются со своим «великим человеком».

В течение всего этого дня, между кораблем и берегом непрерывно сновали лодки с туземцами, в каждой из которых находилось приблизительно 8-10 человек. Весь залив стал чрезвычайно оживленным. Некоторые из туземцев даже осмеливались попроситься на борт корабля, и затем его очень подолгу осматривали, поэтому лодки так шныряли постоянно туда-сюда. Вобщем, в первый день нас посетило очень значительное количество местных «туристов». Туземцы были очень рады, что им разрешили подниматься на борт любого корабля и осматривать все, что им интересно, но при этом они не злоупотребляли нашим гостеприимством. Манеры наших новых знакомых, даже очень низкого класса, были поразительно, как хороши. Они ни к чему не прикасались, были очень вежливы, т.е. были совсем не такими, какими были эти неотесанные корейцы. Их язык, который нельзя было назвать особо «музыкальным», мы, тем не менее, нашли, что в большинстве случаев довольно легок для нашего произношения. Музыка у них тоже была очень своеобразная, как мы ее услышали в тот же вечер на закате: один человек в лодке играл на «дудке», а другие несколько человек пели какую-то очень нежную и заунывную песню. Мы тщетно пытались понять слова, и, к сожалению, никто из нас не имел достаточного музыкального образования, чтобы записать нотами эту мелодию. Мы также видели, как некоторые из туземцев делали зарисовки наших кораблей, в то время как другие деловито давали им указания, но при наших попытках посмотреть, что же они там рисуют, они тут же прятали свои рисунки.

Чиновники прибыли вечером, как и обещали. Опять мы обсуждали проблему ремонта корабля. Сегодня утром на борт «Альцесты» поднималась команда местных конопатчиков, и не смотря на то, что у них были совсем другие, чем у нас инструменты, работали они очень слаженно и аккуратно, в отличие от наших собственных ремонтников. Не смотря на то, что большинство их ремонтников это люди очень «миниатюрного» типа, они вполне подходят для несложных, но важных видов работ.

Невозможно описать все обилие расцветок и узоров тканей платьев у простых людей. Рисунки в основном были набивные по хлопку. Всевозможные оттенки синего являлись основным фоном тканей, хотя, синий цвет, более или менее, является преобладающим в тканях в большинстве стран Дальнего востока. Некоторые рисунки на ткани были просто на удивление похожи на шотландский тартан (клетка). В целом, дети были одеты в одежды с более яркими цветами, чем у взрослых. К сожалению, мы не видели еще туземных женщин, поэтому не знаем, как они одеваются. Все мужчины носили пояса, которые всегда были другого цвета, чем их платья. У большинства эти пояса были сделаны из шелка с различными рисунками, иногда с использованием золотых или серебряных нитей.

Их свободная одежда выглядела очень нарядно, и даже у беднейших лодочников она была очень опрятная и нарядная. Их волосы, которые были неизменно глянцево-чёрного цвета, собирались в пучок на макушке красивым узлом. Чтобы этот узел не распадался они фиксировали его с помощью двух длинных серебряных или латунных спиц, закалывая ими пучок волос крест-накрест. Концы этих спиц часто имели различные изящные навершия в виде, например, шестилистных цветков. В целом, аккуратно собранные волосы в пучок, и заколотые спицами волосы, являлись своеобразным «головным убором». Вообщем, их волосы были всегда аккуратно убранными, а бороды, которые имели почти все мужчины, были всегда красиво подстриженными.

Почти все мужчины были очень небольшого роста, но очень хорошего пропорционального сложения. Ходили они довольно неторопливо и даже несколько величественно, что очень хорошо сочеталось с их платьями. Цвет их кожи был не очень хорош, в основном оттенка темной меди, но общее выражение их облика причудливо производило общее впечатление учтивости и ума. Их глаза, всегда чёрные, отражали удивительно спокойное состояние духа, а их зубы были ровными и ярко белыми. В целом их поведение можно трактовать, как скромное, иногда даже несколько подобострастное, но всегда уважительное, и это невозможно не почувствовать, общаясь с ними.

Два чиновника, которые посетили нас утром, и которых звали, как мы узнали, Ookooma и Jeema, вернулись к нам обратно снова около 5 часов вечера. Они сказали, что не получили никакого ответа от своего «великого человека» относительно предоставления нам лоцмана, как они обещали, для проводки наших кораблей в новую гавань. С ними еще прибыл какой-то новый чиновник, про которого мы подумали, что он китаец, не только из-за его внешности, но и из-за того, что наш переводчик сказал, что он говорит по-китайски намного лучше, чем другие два чиновника. Пару раз его манеры и подозрительное поведение вызвали у нас некоторое беспокойство. Также чиновники сообщили нам, что в ближайшее время они снабдят нас мясом, а также зеленью и овощами. Мы спросили – можем ли мы на следующий день высадиться на берег, но они стали возражать, обосновывая это тем, что не получили на то указаний от своего «великого человека». Тогда мы сказали, что по дипломатической форме, мы обязаны вернуть все официальные визиты, которые они нанесли нам. Но они были полны решимости нам отказать, говоря, что они сами - лишь незначительные людишки, гораздо более низкого ранга, чем мы, и они не имеют право на получение такой чести, какую мы им собирались оказать. Кроме того, добавили они, мы не должны унижать свое достоинство, оказывая им такое необычное и неслыханное снисхождение. Капитана Максвелла весьма позабавила такая их изворотливая «изобретательность», но он желал настоять на своем, поэтому сказал им, что состояние его здоровья было подорвано большим морским путешествием, и доктор ему рекомендовал отправиться на берег, чтобы восстановить свои силы. Услышав это, наш новый знакомый, начальник, которого мы ошибочно принияли за «китайца», немедленно предложил направить капитану их лекаря, который, по его словам, был весьма искусным врачевателем. Капитан Максвелл рассмеялся и поблагодарил его за такое услужливое внимание, но, продолжал настаивать он, его собственный врач очень рекомендовал ему отправиться по возможности побыстрее на берег. И, капитан Максвелл, шутя, обнажил свою жилистую руку, и показал им – вот какой он стал тощий. Чиновники рассмеялись, и вся беседа, по взаимному согласию, была переведена на другую тему.

Мы всегда использовали шутки и юмор для установления более доверительных отношений с туземцами. Иногда случайная, но очень удачная шутка помогала нам решить дело не тратясь на множество длительных и серьезных переговоров. Но в данном случае, шутка не сработала, и мы не достигли желаемого. При любых предложениях или даже намеках посетить берег они уклончиво уводили разговор в сторону, не давая ответа. Тогда, мы решили действовать постепенно, чтобы получить их одобрение. Капитан Максвелл указал им на свою трубку и дал понять, через переводчика, что он предлагает им покурить в его каюте. Они обрадовались и тут же выразили ему свою благодарность. Однако, они не осмелились первыми начать набивать свои трубки и ждали, пока мы начнем это делать первыми. Курение табака есть во многих странах, и это занятие между иностранцами иногда зачастую «сдувает» множество проблем недопонимания и неприязни между ними. Действительно, во многих странах культура курения табака связана с той или иной формой неформального общения. Много было согласовано дел путем дружественного предложения щепотки табака. Т.о., после совместного курения, через какое-то время, чиновники отбыли обратно к себе, и обе стороны испытавали к друг другу гораздо больше дружеских чувств, чем это было до этого.

Утром 18 сентября, капитан Максвелл послал за мною, чтобы сказать, что он хотел отправить меня к берегу, к мысу, который находится на некотором расстоянии от города, чтобы провести замер солнечной альтитюды относительно горизонта. Но не успел я отправиться выполнять задание капитана, как на борт моего корабля прибыли два очень хорошо одетых туземца. Один из них сказал, что им поручено измерить «Лиру», для чего его помощник привез с собой два длинных черных шнура и несколько палочек различной длины. Как только я дал ему свое разрешение, он начал мерить корабль и записывать в свою «книгу» - длину и ширину палубы, глубину осадки - короче все пропорции брига. Другой туземец, который сопровождал измеряльщика, как нам показалось, был более низкого ранга, чем его спутник. Он объяснил, почему нам кур доставили только сейчас, а не накануне вечером вместе с другими подарками. Подарки, которые я упомянул, состояли из хорошего говяжьего жира, двух свиней, двух коз, полтора десятка фазанов, несколько связок свечей, пары хороших древесных брусов и около 50 бочонков с водою. Это было прислано на «Лиру», а на «Альцесту» прислали все то же, но в 4 раза больше. Я пригласил чиновников в свою каюту, где с большим удовольствием опробовали вино «Константия» и вишневый бренди. Они оставались на корабле дольше, чем я ожидал, поэтому я не отправился к мысу, так как нужное время для наблюдений за солнцем уже прошло.

Капитан Максвелл находился на пляже, где вел беседу с Ookooma и с какими-то другими чиновниками. Их окружила огромная толпа любопытствующих туземцев, которые поспешили из города, когда увидели, что с корабля приплыли лодки к берегу. Вскоре суета и скученность стали настолько большими, что Ookooma, который обладал значительной властью, приказал всей толпе, за исключением начальства, освободить достаточно места для нас, чтобы мы могли разместить свои инструменты.

Из толпы доносился возбужденный гул удивления на любые наши действия, особенно, когда мы вытащили из ящичков блестящие на вид инструменты. Безусловно, для туземцев был загадочен характер нашего поведения, а некоторым людям он мог показаться просто магическим. Мы продемонстрировали им в первую очередь «инструмент», содержавший ртуть, который применяется для определения идеальности горизонтальной поверхности. Шарик ртути, похожий на расплавленный металл, располагается в маленьком деревянном «ящичке». Увидев все это, чиновники воскликнули «Йи, йи, йи!» - это очень своеобразный звук. Затем мы показали им «круговой инструмент» и секстант, которые расположили на стенде, и предложили им его получше рассмотреть. Но все чиновники замерли и не двигались, сохраняя глубокое молчание. Теперь, мы решили, что это было подходящее время, чтобы определить высоту солнца. Под напряженным вниманием чиновников мы начали делать наблюдения меридиана. Чтобы снять полностью подозрительность у туземцев, мы «прикинулись», что эти инструменты были созданы лишь для «развлечения». Мы сказали чиновникам, что с помощью этого «телескопа» можно увидеть два изображения солнца. Около минуты никто из них не решался взглянуть в «телескоп». Наконец Ookooma, самый старший из чиновников, решился. Он с большой опаской подошел к инструменту. Взглянув в «телескоп», он пришел в крайнее изумление, когда увидел два ослепительных круга солнца. Это его довольно напугало, как нечто сверхъестественное. После него другие начальники тоже посмотрели в «телескоп», за ними - несколько почтенных стариков, которые вышли из толпы туземцев и попросили разрешения вглянуть. Некоторые из них при этом удивленно восклицали, другие смотрели совершенно молча, а когда отходили, то поднимали руки и качали головами. Некоторые подходили вновь, чтобы взглянуть на такое чудо снова. Все это казалось им полностью недоступным для обычного понимания. Т.о. все чиновники посмотрели в «телескоп» и полностью удовлетворили свое любопытство, и им больше не было резона запрещать нам производить свои географические замеры и наблюдения. Некоторые из них попросили объяснить, как сделан «телескоп», а несколько самых храбрых мальчишек развлекались, с восторгом гоняя шарик ртути по «ящичку».

Когда мы плыли на лодках к берегу, то находясь уже примерно в 50 ярдах от мыса, где собирались сделать замеры, заметили группу женщин с корзинами наголовах, которые уходили с берега. Но расстояние, к сожалению, было слишком большим, поэтому даже их платья не были отчетливо видны. Однако, было похоже, что их одеяния не особо отличались от мужских, они были только покороче и без ярких поясов.

Скалы в этой части побережья выглядят, как почти отвесные утесы. Мы заметили в них множество пещер. Большинство из входов в эти пещеры были присыпаны мелкими камнями, но нам удалось заглянуть внутрь одной из пещер, в которой мы заметили несколько человеческих костей, лежащих на песке. Раскопав от камней вход в другую пещеру, мы увидели вазу, элегантной формы, которая стояла почти в центре пещеры. Туземцы нам объяснили, что это захоронения. Но мы не могли по останкам отчетливо определить, хоронили ли там целые тела, или только их пепел. Ни чиновники, ни простые люди не стали возражать, чтобы мы более тщательно осмотрели эти пещеры, хотя, похоже, такая идея им мало нравилась. Г-н Клиффорд, который оставался на пляже, собирая лексикон местных жителей с помощью некоторых наиболее образованных туземцев, сказал, что Ookooma рекомендовал нам не делать этого. Но у нас была масса и других дел. Мы попросили местных мальчишек, которые крутились около нас, собрать и принести нам экземпляры местных цветов и растений, а также образцы горных пород. Нам нужно было составить ботаническую и геологическую коллекции. Мы дали мальчишкам задание в шутливо-игривой форме, и они тут же стали приносить нам образцы, посмеиваясь над нашим «глупым любопытством».

(продолжение...)