1816: Приключения первых британцев на Рюкю-4

(часть 3)

Капитан Максвелл вознамерился вернуть визит вежливости островному начальству сразу же на следующий день. Он не обсуждал такую возможнось со «стариком» в кают-компании резонно предполагая, что туземцы такое предложение решительно бы отвергли. Капитан сказал им о такой возможности уже непосредственно в момент расставания. Еще не успел один из последних чивновников свиты «старика» занять свое место в лодке, как капитан Масквелл сказал ему, через переводчика, в манере, как само собой разумеющееся, что он нанесет ответный визит его начальнику утром следующего дня. И такая маленькая хитрость капитана Максвелла сработала. Вся туземная делегация уже отплывала и этому чиновнику ничего не оставалось только, как передать им слова капитана Максвелла.

Островитяне представили нам своего переводчика, которого звали Джон. Он научился говорить по-английски, работая на какой-то фактории в Кантоне (Китай). Видимо, он был очень способным малым. Однако, его английский, к сожалению, оказался не очень хорошим, поскольку учился он ему, вероятно, у китайцев, которые значение некоторых английских слов исказили, в результате чего у нас нередко возникали некоторые недопонимания из-за его ошибочных переводов. Но не смотря на это, в целом, он конечно же значительно облегчил наше общение с островитянами.

Ранним утром, 23 сентября, мы начали готовиться к визиту. Мы не могли решить - какие подарки можно было бы сделать туземному начальству, которое мы собирались посетить. У нас ничего не было такого особенного. Мы понимали, что чем-то обязаны ответить за постоянное щедрое снабжение нас провиантом и припасами островитянами (см. список провианта в книге на стр. 191). Например, накануне, они прислали нам на «Лиру» хорошо откормленного борова, очень упитанную козу, две корзины сладкого картофеля, 30 яиц, бочонок какого-то местного очень ароматного «виски», кучу кабачков, тыкв и дынь, а также корзину древесного угля. Три или четыре раза они также привозили всякую снедь и на «Альцесту».

После некоторого обсуждения было решено, что капитану Максвеллу следует взять с собой в качестве подарков несколько дюжин бутылок вина, кое-какие книги, две пары очков, различные безделушки, а также большой отрез синей ткани. Половину из собранных подарков передали мне. Мы также собрали немного подарков для каждого из чиновников. Снаряженные, таким образом, в 1 час дня мы уселись в большую лодку, над которой развевался большой «Юнион Джек» и отправились в путь. Ветер в тот день был очень хорош и мы вскоре достигли середины гавани. Пока мы плыли к берегу, то заметили толпы людей, стоящих вдоль дорог, ведущих в город. Когда мы еще немного приблизились к берегу, то увидели, что к месту нашей высадки со всех сторон спешит огромная толпа островитян, одетых в яркие, очень живописные платья. А еще через некоторое время на берегу появились четыре или пять чиновников (см. рис. в книге на стр. 196), которые стали нам махать руками, указывая, что мы должны причалить в конце пирса или дамбы, которая образовывала внутреннюю гавань. Пока мы причаливали, чиновники уже подошли к месту нашей высадки. Они подали нам руки, когда мы выбрались из лодки, а затем повели по дамбе на берег. Один из чиновников, которого звали Ookooma, вел за руку капитана Максвелла, другой - вел за руку меня, а еще один, по имени Jeema, вел за руку г-на Клиффорда. Другие чиновники, согласно их более низкого ранга, сопровождали д-ра МакЛеода, врача с «Альцесты», г-на Джона Максвелла, сына нашего капитана, а также мичмана Брауна, которого назначили сопровождать нас по причине его способностей к рисованию. Со стороны, наверное, вся наша процессия выглядела очень уморительно. Они вели нас за руки, подняв их очень высоко, почти до уровня плеч, и мы шли очень торжественным размеренным шагом словно пары, танцующие менуэт (? надо сказать, что более позднюю экспедицию американцев также водили под руки), что делало все происходящее еще смешнее. Таким образом, не говоря ни слова, они довели нас до берега, где стояла толпа любопытствующих местных жителей. Впереди, как обычно, размещались детишки, лет 3-4, в самых своих лучших нарядах, и в восторженном настроении. Люди в следующих рядах были небольшого роста, ровно настолько, чтобы слегка только возвышаться над головами детей и позволять стоящим сзади видеть нашу процессию. Такая продуманная расстановка позволяла лучше рассмотреть незнакомых им иностранцев, чем, если бы они стояли хаотичной толпой. Т.о., мы медленно прошли примерно 150 ярдов, до ворот очень красивого деревянного строения, где нас встречал главный начальник, который вчера был у нас в гостях. Он стоял недалеко от порога, на небольшом возвышении из полированных камней.Ookooma, который вел под руку капитана Максвелла, наконец-то отпустил его, и указал ему на короткую дорожку, ведущую к открытой веранде, которая огибала по низу дом, что позволяло, видимо, сохранять внутри помещений прохладу. Помещение дома было очень просторным и скромно меблированным, на стенах висели простенькие картины, деревянные карнизы и колонны были богато украшены резьбой, все вокруг блистало и сверкало той прекрасной полировкой, в которой китайцы были искусней, чем все другие народы. В центре помещения стоял большой изящно расписанный и лакированный стол, во главе которого столи два богато декорированных высоких стула. На один из них было предложено сеть капитану Максвеллу, а на другой – мне. По бокам от стола располагались скамейки для других господ.

Как только все расселись, важный начальник начал встречу. Он рассказал нам, что был счастлив посетить нас, и теперь очень рад видеть нас вновь за его столом. Затем он расспросил о нашем возрасте, женаты ли мы, и выразил большое удовольствие, когда узнал о семье капитана Максвелла, потому что у него оказалось почти столько же членов семьи и примерно того же возраста. И он с трудом мог поверить, что сыну капитана Максвелла, который обладал ростом не менее 6 футов, было менее 16 лет. Он сказал, что по их меркам, его сын должен быть по крайней мере лет на 6 старше. Туземцы, которые судят о возрасте наших молодых людей только по их росту часто совершают такую же ошибку. Во время этой простой и дружественной беседы, нам подали местное «вино», которое они называют «сакэ», в очень миниатюрных чашках, заполненных до краев. Один из чиновников-прислужников наливал сакэ из небольшого металлического горшка, в котором постоянно подогревали этот напиток. Начальник и его окружение, после того, как мы выпили свои чашки, последовали нашему примеру, а затем довольные поставили свои чашки. В течение всего нашего обеда они держали горшок с сакэ на подогреве, и никогда не ставили его на стол. Когда подали первое блюдо на стол, всем раздали по паре палочек для еды.

Две палочки для еды изготавливаются из полированной слоновой кости или очень плотной древесины. Они имеют около фута длины, а толщиной примерно с обычное гусиное перо. Их используют вместо ножей и вилок в Китае, а также во всех остальных странах этой части мира. Палочки удерживаются пальцами одной рукой, и ими действуют примерно, как щипцами. Чтобы пользоваться ими нужно иметь некоторую сноровку. Не все из нас смогли справиться с этим строптивым «столовым прибором», поэтому некоторые из нас накалывали мясо на палочки, как на вилку. Однако, та же метода совершенно не подходила для поедания риса, поэтому пришлось потрудиться, чтобы использовать палочки надлежащим образом. В этом деле мы достигли некоторого прогресса, главным образом наблюдая, как это делают островитяне, но даже тогда наша имитация была не вполне успешной. Они чашки с рисом подносили к краю рта, как будто собирались пить, а затем с помощью палочек заталкивали рис в рот очень забавным образом.

Следующее блюдо, состоящее из кусочков рыбы, обжаренных в масле, нам очень понравилось. После этого пришло время для нарезанной небольшими кусочками копченой свинины и отварной свиной печени. Затем нам подали чай, который был для нас совершенно нов, мы такого не встречали еще в своем путешествии ни у кого. Наш доктор шутя заметил, что он больше похож на настой сена, чем, собственно, на чай. Короткие интервалы между переменами блюд были заполнены перекурами. Наши курительные трубки постоянно набивались табаком специальными слугами, которые также и подносили огонь для прикуривания, поэтому их единственным занятием была беготня с небольшими мешочками в руках, и ожиданием того, когда от них потребуют набить табаком трубку. А трубки были настолько миниатюрные (см. рис. в книге на стр. 214),что некоторые из наших господ за всю встречу без особых проблем выкурили по 9 трубок. На десерт нам подали нечто странное, что мы тоже еще никогда не пробовали ни в одной стране на нашем пути. На вид это лакомство выглядело весьма неаппетитно, что-то вроде очень крупнозернистой массы из темного сахара, завернутой в рисовое тесто, и обсыпанной сверху рисовой мукой, окрашенной в желтый цвет. Это блюдо показалось нам подозрительным, и поскольку большинство предшествоавших ему других блюд были очень вкусны, то мы в шутливой форме сослались на то, что уже наелись досыта и хотим повременить с этим «десертом». И, так как «десерт» нам подали сразу же без всякого перерыва после основных блюд, то наш великодушный с хорошим чувством юмора хозяин решил, что мы действительно больше уже ничего не можем съесть, и приказал своей челяди все убрать со стола, а затем предложил продолжить нашу дружескую беседу за крошечными чашечками сакэ, пообещав их наполнять нам снова и снова.

По мере продолжения беседы за сакэ глаза «старого джентльмена» постепенно добродушно заблестели, и, если между нами и оставались какие-то остатки взаимного недоверия, то теперь они окончательно исчезли. Он заметил, что в комнате было довольно жарко, поэтому предложил нам снять шляпы, которые мы до того момента, по обычаю Loo-Choo, не осмеливались снять. «Старый джентельмен» пришел в довольно веселое расположение духа, и даже попросил доктора МакЛеода позволить надеть его треуголку, а доктор МакЛеод, в свою очередь, попросил померять его шапочку-хатимаки. Странность такого обмена весьма повеселила всех присутствующих, но особенно вызвало большой восторг у сыновей «старого джентельмена», двух прелестных мальчиков, одетых в довольно простые платья и с высокими узлами волос на голове, которые стояли позади стула их отца во время нашей беседы.

Мы решили, что настало время продемонстрировать и вручить подарки, которые мы принесли «старому джентельмену». Он поднялся со своего места и рассмотрел их все по порядку очень внимательно, а затем выразил нам свое удовлетворение, добавив однако, что это было очень любезно с нашей стороны, но он не заслуживает такого количества ценных подарков, поскольку мы и так уже оказали ему большую честь, чем он был вправе рассчитывать, и что он не может даже подумать о возможности их принять. Мы, в свою очередь, ответили ему, что просто настоятельно просим принять все наши подарки, и посетовали, что они настолько скромны, что малоподходящи для вручения за его доброту. После еще пары подобных вежливых ритуальных фраз, «старый джентельмен» наконец «сломался» и согласился принять наши подарки, после чего вновь занял свое место за столом. Он распорядился, чтобы его слуги унесли наши подарки в другую комнату, чтобы их смогли также посмотреть и другие люди. И, судя по последовашим за этим восторженным восклицаниям, наши подарки поизвели среди них настоящий фурор.

Комната, в которой мы находились была большой и просторной. В самом начале нашей встречи две стены этой комнаты былы открыты, а потом, когда постепенно стало душно из-за большого количества людей, две другие ее стены были также удалены. Стены в их доме были устроены таким образом, что они располагаются в определенных пазах, и отодвигая или удаляя их можно было увеличивать или уменьшать пространство помещения. Четыре комнаты, таким образом, могут превращаться в одну, или, наоборот. Такое устройство дома очень хорошо подходит для получения нужной температуры в помещениях.

Когда удалили стену позади нас, то мы увидели несколько странных с виду людей, которых наши собеседники назвали «Bodzes», или священники (см. рис. в книге на стр. 132), — точные копии бонз из Китая. Их головы и подбородки были начисто выбриты, а ноги были полностью скрыты платьями, в этом они отличались от более коротких платьев, которые носили остальные островитяне. Их одеяния также не были такими широкими, и они были подпоясаны не красивыми поясами, а простыми веревками из рисовой соломы. Зато на их плечах висели вышитые повязки или пояса, наподобии ремней барабанщиков. Цвет их одежды у некоторых был черным, у других желтым или темно-фиолетовым. Внешний вид этих людей выражал такую смиренность, что они казались даже какими-то несчастными. Они никогда не позволяли себе смеяться вместе с остальными своим соотечественниками, а ограничивались в большинстве случаев лишь быстрой скромной улыбкой. Как нам показалось, они были даже ниже ростом, чем другие островитяне, и почти все имели какой-то нездоровый вид. Т.е. по манерам и внешнему виду они сильно отличались от остальных жителей острова. Вместе с этими Bodzes стояли еще люди, которых мы сначала приняли за мальчиков, но это было ошибкой, поскольку это были молодые священники. Как мы потом узнали, среди Bodzes строго сохряняется правило целибата. Во время нашего путешествия мы уже посещали некоторые пагоды и храмы, поэтому имели возможность ощутить существенное отличие нашей религии от местной, но мы относились к ней с должным уважением. Однако, мы обратили внимание, что островитяне не особо почитали своих священнослужителей, поскольку видели, как они бесцеремонно обращаются с этими несчастными Bodzes. Вероятно, священники на Loo-Choo, в отличии от Европы, в которой эта категория людей относится к наиболее уважаемой части общества, считаются одним из самыми низкими по статусу. Как мы имели возможность наблюдать, такое же малопочтенное отношение к религиозным людям было и в Китае.

Во время нашей встречи, толпы любопытствующих островитян окружили здание, и охранники изо всех сил старались их удержать за воротами, подальше от веранды. Люди забрались даже на крыши соседних домов, чтобы посмотреть на таких странных иноземцев. Но мы были этому очень рады, поскольку нам тоже предоставилась возможность рассмотреть их получше, тем более, что мы не знали, возволят ли нам еще раз посетить берег острова. Проведя в доме около двух часов, мы, наконец, отправились обратно к своим лодкам, в том же порядке, какой был до этого. Во время нашего визита, в момент когда вся компания пребывала в благодушном настроении, мы попытались получить разрешение у начальства на посещение города. Но такой прямолинейный вопрос мгновенно поумерил их веселость, поэтому мы решили отложить его на потом. Тем временем, наша делегация была препровождена в строгом порядке обратно к лодкам, видимо они опасались, чтобы наши моряки не решились отправиться на самостоятельную «экскурсию». Но все было очень вежливо. «Старый джентельмен» подарил нам бочонки с сакэ, которое надо сказать ради справедливости, нам на вкус весьма понравилось, о чем свидетельствовала большая куча пустых бочонков, оставшихся после наших официальных «посиделок».

Во время наших шествий туда и обратно от берега до здания, а также во время «посиделок», мы все время старательно разглядывали толпу осторовитян в надежде увидеть хоть кого-то из женщин, но, к нашему разочарованию, не увидели ни одной. Один раз, и то на значительном расстоянии, на противоположной стороне гавани, мы увидели какую-то группу женщин, некоторые из которых поднялись на верхушку дамбы, чтобы получить рассмотреть нас, когда мы плыли на лодках. Мы также видели, что 6-8 молодых девушек подошли к самой кромке воды у берега. Но когда мы подплыли ближе к дамбе, они впезапно встрепенулись и убежали, как испуганное стадо оленей, и спрятались от нашего взора за камнями. Как нам показалось, островитянки могли быть вполне красивыми на лица, а их движения были очень элегантны. Но поскольку нам до сих пор не удалось близко рассмотреть ни одной из местных «прекрасных леди», то наши суждения об островитянках могли быть и ошибочными.

Ookooma, и его людям, было поручено с почетом сопроводить нас до кораблей на лодке, но к тому времени ветер очень усилился, а море стало настолько неспокойным, что их маленькую лодку постоянно захлестывали волны, поэтому попытавшись они были вынуждены повернуть обратно к берегу. До отплытия, Jeeroo попросил у нас разрешения осмотреть наши лодки, чтобы, вероятно, пересчитать наших моряков и убедиться, что от нашей «партии не отбилась ни одна шальная овца».

(продолжение...)