1816: Приключения первых британцев на Рюкю-10

(часть 9)

У околицы деревни мы встретили человека, который оказался старостою этой деревни. Он показал нам сначала деревню, а затем свой плодовый сад и огород, которыми, по-видимому, очень гордился. После того, как мы налюбовались зеленью, фруктами, овощами и корнеплодами, он отобрал для нас из них самые крупные и спелые. Взамен мы ему предложили деньги, но он от них отказался. Тогда мы предложили несколько пуговиц, которые он, оказалось, с удовольствием принял. Надвигался дождь, и староста пригласил нас в свой дом, плетеные стены которого, больше напоминали клетку для птиц, чем жилище для человека. Внутри стены украшали очень простенькие картины, различные резные деревянные фигурки, а также свитки с надписями китайскими иероглифами.

Далее на обратном пути, в первом заливе, мы решили осмотреть большую деревню, расположенную на его западном берегу. Это была одна из самых больших деревень, которые нам встречались на острове. Она имела разветвлетную сеть улиц, которые были очень чистыми и ухоженными. Каждый дом в деревне был обнесен изгородью из аккуратно сплетенного тростника, а на входах имелись ворота. Различная зелень и деревья росли так густо во внутренних дворах, что большинство домов находились в полной тени даже в середине дня. У одного дома через изгородь мы заметили несколько человек, которые сидели на веранде дома и что-то писали. Мы поприветствовали их, а они пригласили нас выпить чаю с пирожными, а потом дали нам разрешение пройтись по всей деревне без ограничений. Любопытствующие жители деревни спросили, наш ли это там стоит на стоянке корабль, и если - да, то сколько дней мы собираемся простоять в заливе. Они не выразили, ни удовольствия, ни сожаления, когда мы ответили им, что никуда далее на корабле плыть не собираемся. По деревне, параллельно берегу моря, шла красивая, обсаженная двумя рядами больших деревьев улица, шириной футов 30, а длиной примерно с четверть мили. Густые кроны деревьев, образовывали «арку», полностью скрывая улицу от палящих лучей солнца. Вдоль нее, у некоторых деревьев были установлены деревянные скамейки, а в некоторых местах - каменные. Эта деревня называлась Oonting. Это была та самая деревня, о которой нам рассказывали чиновники, еще в начале нашего знакомства.

Окружающие деревню холмы были, в основном, полукруглой формы, однако, многие из них имели с какой-либо стороны крутые обрывы. Например, холм, находящийся в северном конце гавани, нависал над водой в виде скальной стены высотой около 80 футов. На этой скальной стене, на высоте примерно 8-10 ярдов мы заметили высеченную людьми горную тропинку, которая вела в небольшим пещерам, предназначенные, как нам рассказали островитяне, для хранения ваз с останками успопших.

Ветви лиан, растущие на краю этого обрыва, свисали вниз так низко, что достигали уровня крон деревьев, растущих внизу. Таким образом, вся эта зелень образовывала что-то нечто вроде «водопада» из живой растительности, накрывая глубокой тенью и горную дорожку, и пещеры с прахом предков островитян. Величественная красота этого необычного кладбища заставила всех нас замереть и умолкнуть не только из-за своей красоты, но и скорбных целей. Пройдя на веслах еще чуть дальше, мы внезапно заметили какую-то просеку в лесу, и решили исследовать ее. Выяснилось, что по этой просеке идет дорога через лес.

Мы решили назвать эту открытую нами прекрасную гавань «Порт Мелвилл» (Port Melville), в честь первого лорда Адмиралтейства,

Когда мы на лодках вернулись к бригу было уже почти совсем темно. На море была тяжелая зыбь, которая через некоторое время превратилась в настоящий шторм, и мы почти потеряли из виду побережье острова. Положение стало опасным, но у нас было достаточно опыта и знаний, чтобы суметь действовать в такой ситуации. Ветер дул прямо в сторону берега, и он вызывал такие шквалистые волны, что они могли выбросить наш корабль прямо на рифы. Матросы моментально выбрали верхние паруса, и если бы они не успели это сделать, то задержка стала бы для нас фатальной. После этого мы попытались лавировать, чтобы избежать выброса на скалы, но из-за тяжелых и хаотично бьющих в борт волн корабль плохо слушался управления. Тогда команда убрала и нижние паруса. Шальная волна подхватила бриг и занесла его кормою прямо над острыми рифами, на огромной высоте. К счастью, волна перенесла корму через риф и опустила рядом с ним. Мы были на волоске от гибели. Наше управление кораблем рулем более получаса позволило удерживать его параллельно линии берега, на расстоянии менее, чем четверть мили, после чего ветер немного сменил направление и это позволило нам поставить некоторые паруса и уйти подальше в море от опасности.

Весь день, 12-го числа, дул такой шквалистый ветер, что мы были вынуждены оставаться в открытом море, подальше от рифов. 13-го числа, погода наконец успокоилась, и мы снова перешли на стоянку ближе к берегу, у пяти островов, находящихся к северу от Порта Мелвилл. 14-го числа, мы исследовали восточное побережье острова Loo-Choo. Его северная часть отказалась очень скалистой и почти без признаков населенности. В одном месте мы обнаружили длинную, но настолько узкую гавань, что нам пришлось предпринять все меры предосторожности, чтобы ее обследовать. Несмотря на это, мы все-таки сели на мель. Под нами была глубина примерно 24-28 саженей, и тут внезапно раздался скрежет о днище, и бриг остановился. Мы замерили глубину и она оказалась всего 5 саженей. Рядом, на расстоянии всего 50 ярдов, мы заметили острые пики скал, которые были просто вровень с поверхностью воды. Южное побережье этого залива было густо утыкано коралловыми рифами, что делало плаванье в той части акватории чрезвычайно опасным. День близился к концу, стало темно, и мы встали на якорь, решив продолжить свои исследования и замеры следующим днем. Наконец-то нам пригодились наши металлические тросы для якорей, которые для стоянки среди рифов являются более надежными, чем пеньковые. Всю ночь дул очень жесткий ветер, но утром 15-го, он стал умеренным, и мы продолжили свои исследования. Мы определили широту и долготу крайней южной точки острова - 26°43 N и 127°33 E. И только собрались отплыть из этого залива, как увидели группу туземцев на вершине скалы, которые в скором времени спустились на берег. Большинство из них размахивали чем-то вроде длинных палок. Мы уже предполагали безобидный характер этих людей, поэтому не имели опасений, что они на нас нападут, хотя, на вид они выглядели довольно грозно. Среди них не оказалось чиновников, поэтому они вели себя довольно свободно, выражая свое любопытство более явно, чем их соотечественники севернее от Порта Мелвилл. Вполне вероятно, что они уже имели сведения о нас из Napakiang, который был примерно в 10 милях отсюда. По крайней мере, зная и не опасаясь нас они могли более свободно выражать свой интерес - простые люди не менее любопытны. Палки в их татуированных руках оказались не просто палками, а копьями в виде трезубцев, сделанных довольно грубо. Подобных трезубцев мы больше ни у кого не видели на Loo-Choo. Мы спросили их об этих трезубцах, и оказалось, что это не оружие, а орудия для ловли рыбы – гарпуны – «рыбные копья» (Eeo stitchee). Мы измерили рост некоторых самых высоких туземцев, и оказалось, что никто из них не превышает 5 футов 6 дюймов, хотя в целом они довольно мускулисты и хорошо сложены. Один из них имел кольцо на пальце, которое по орнаменту, однако, отличалось от того, единственного кольца, которое мы видели в Loo-Choo. Кольцо на местном языке так и называлось – «кольцо для пальца» (Eebee gannee). 16 октября мы вернулись в гавань Napakiang.

ПРОГРЕСС В НАШЕМ ЗНАКОМСТВЕ С ТУЗЕМЦАМИ — ТОРЖЕСТВЕННЫЙ УЖИН С ОСТРОВНЫМ НАЧАЛЬСТВОМ — ОТБЫТИЕ

Мы были рады констатировать, что, как нам показалось, в наших отношениях с островитянами наметился большой прогресс в доверии, поскольку нам теперь было разрешено ходить и делать все, что заблагорассудится. Наши корабли также щедро снабжались мясом и зеленью, а больные моряки на берегу быстро поправлялись под неустанной опекой островитян, которые проявляли готовность исполнить любые их желания, стараясь понять и предоставить все те бесчисленные небольшие удобства, которые так много способствуют скорейшему выздоровлению.

Однако, к сожалению, за время нашего отсутствия один матрос с «Альцесты» скончался. Когда чиновники узнали об этом, то попросили разрешения у капитана Максвелла похоронить его и предложили ему выбрать самое подходящее по его мнению место для этого. С учетом большого комплимента о хорошем вкусе, капитан принял это предложение к обоюдному удовлетворению. Капитан сказал, что наиболее подходящим местом для могилы будет священный хвойный лес у храма, около которого находится кладбище жителей Loo-Choo. Могила была подготовлена туземцами, и на следующий день тело было похоронено со всеми формальностями, обычно присущими такому случаю.

Капитан Максвелл, согласно старому английскому воинскому обычаю, который на похоронах переворачивает привычный порядок старшинства, держал себя «по-простому» с матросами и младшими чинами. Такое поведение стало неожиданностью для островных чиновников, которые гадали как им себя вести в подобной ситуации. Однако, джентельменское воспитание так легко не спрячешь, поэтому капитан с легкостью выделялся среди людей, им не обладавших, он все равно воспринимался, как лицо высокого ранга. Капитан произнес прощальную речь, которую все выслушали с глубоким вниманием, а затем встал в стороне у могилы пока священник отпевал покойного. Все чиновники и прочие островитяне по случаю похорон были одеты в чисто белые одеяния, которые символизировали их скорбь. На следующий день чиновники предложили воздвигнуть на могиле усопшего надгробный памятник, с чем мы согласились. Наш друг Jeeroo рассказал нам о местных обычаях при похоронах. У них принято жертвовать духам загробного мира больших свиней и воскуривать благовонные палочки. Jeeroo исполнил все обязанности на могиле, а потом мясо жертвенной свиньи было передано в подарок больным в наш импровизированный лазарет на берегу. Эпитафия на могильном камне была написана на языке Loo-Choo и на английском. Там были указаны имя и возраст усопшего, а также, что он был моряком с корабля Его Британского Величества «Альцеста», чтобы жители острова помнили, кто тут похоронен.

Наши славные местные друзья выразили большое удовольствие от встречи с нами снова, особенно Jeeroo, который больше всех остальных интересовался нашими делами. Он провел нас до могилы моряка, где к нашей компании присоединились Ookooma, Jeema и некоторые другие. Я был рад узнать, что за время моего отсутствия некоторые больные моряки с моего корабля значительно поправились, и выразил островитянам большую благодарность за их уход. В береговой лазарет для наших моряков островитянами каждый день поставлялись свежие яйца, мясо и овощи. Как только больным морякам становилось лучше, они начинали совершать прогулки, на которых их сопровождали один или два «санитара»-островитянина, которые помогали им перемещаться по пересеченной местности и всходить на крутые склоны холма, находящегося позади лазарета. Некоторые больные предпочитали наслаждаться отдыхом в тени, на травяной лужайке, а рядом располагались островитяне, готовые выполнить каждую их просьбу. Короче говоря, я полагаю, что матросы никогда ранее в своих жизнях не имели такого обхождения, и было любопытно видеть, как в поведении наших суровых моряков происходили изменения – они становились более вежливыми. Особенно это было заметно у тех, кто подолгу находился в лазарете, влияние силы вежливости существенно изменило их манеры. Но это было заметно не только у выздоравливающих моряков, но и у всех матросов экипажей кораблей - ушла привычная грубоватость манер, без какого-либо вмешательства со стороны офицеров.

Наши друзья-чиновники рассказали, что власти были очень встревожены, когда узнали, что мы на «Лире» куда-то уплыли. Зная, что они могут быть весьма недовольными нашими исследованиями острова, мы сказали, что у нас были оправданные цели, мы просто искали путь к той гавани, про которую они нам рассказывали ранее. Они ответили, типа что-то «Ах, вот оно что!» и спросили, как нам понравился их остров. Вообщем, они догадывались, что мы обогнули остров вокруг, поскольку наш корабль вернулся с юга, а отплывали мы на север. Они неоднократно повторяли, что их остров был очень маленьким и незначительным, стараясь скрыть свои тревоги относительно наших последующих целей, говоря о его некчемности. Мы им конечно же вежливо возразили, сказав, что их остров очень большой и красивый.

(продолжение...)