Сообщений в теме: 3736

[Чайникк]

Рудазов, цикл Архимаг. Кратко о содержании: древнешумерский архимаг при помощи ритуала заснул на 5 тысяч лет. Воскрес в современной Америке. Дальше он враждует с другим древнешумерским архимагом, воюет с одним из темных миров и все такое. По стилю что то такое немного юмористическое. Если вы не историк, то читать можно. Но от переноса современности автор не удержался. Например, маг, проживший ДО ритуала 90 с хвостиком лет и бывший в Шумере главой гильдии магов и придворным магом, влюбляется в современную американку и начинает вести себя как современный чел, просто немного невоспитанный и прямолинейный. При этом надо понимать, что по условию маг этот по возможностям почти языческий бог. Грубо говоря, он один в состоянии размотать современную цивилизацию. То есть, по условиям вводной мы имеем человека, обладающего почти божественными возможностями, очень малоуязвимого современным оружием, полностью самодостаточного, как и положено магу, а не какому нибудь гаррипоттеру, привыкшего к власти, причем почти неограниченной, не ценящего человеческую или чью либо иную жизнь (в самом начале упоминается, что данный товарищ, например, под плохое настроение имел милую привычку убивать рабов, чтобы немного успокоиться), относящийся к женщинам именно так, как это было принято в древнем Шумере (примерно как к домашнему животному), внезапно начинает реагировать на уровне современного американца. Заметим также, что мальчик взрослый, ему на момент ритуала 90 с хуем лет. Тобто, извините, но женщина, даже очень красивая, даже к сорока перестает быть чем то сверхценным, а уж для мага, привыкшего к власти, богатого рабовладельца... Ну, вы понимаете? Там дальше по тексту выяснится, что данный гражданин был замечен в связях с гражданками, практикующими магию и даже с богинями... И тут он влюбляется в совершенно заурядную американскую девочку? Вы серьезно?
Перейдем к девочке. Девочка - мерихьянговый коп. Метиска, ребенок китайца и белой американки. Китаец не просто этник, он, сука, натуральный китаец. Что это нам дает? Ничего эдакого, но... Но это нам дает, что девочка ПРИВЫКЛА терпеливо учиться. Уж поверьте. Почему я на этом заостряю? А там дальше выяснится, что у американки есть расположенность к магии, и она напросится в ученики. Но дальше нас покажут, как девочке быстро осточертело учиться. Причом вся учеба на тот момент будет заключена в чтении книги магии и упражнении по накоплению маны... Блядский термометр, да умением терпеливо долбать в одну точку обзаводятся даже спортсмены! А сия ляля имела терпение выучиться в полицейской академии, а потом вполне себе небезуспешно трудиться в мусарне, что тоже далеко от кина. Но по тексту мы видим некую довольно недалекую, ограниченную особу, коей весьма быстро наскучивает учиться...
Ну, с историей, понятное дело, автор обращается, гм, скажем так - свободно. Но это как раз то, на что насрать. Больше режет глаз несоответствие характеров. Тем не менее читать можно. Просто надо изначально не ожидать ничего такого.

[Чайникк]

В общем, проблемы с логикой у Рудазова продолжаются. Пример - представьте себе, что вы ни много, ни мало, бог какого то мира. В полном смысле этого слова. Кроме одного момента - вы не творец этого мира. Тем не менее, за этим исключением, вы - главный демиург. Не единственный, но главный. При этом вы практикуете явление верующим и все такое. И вот в ВАШЕЙ церкви возникает нечто, что вам не нравится... Вы будете сидеть на жопе и ныть?
Следующее - Рудазов, судя по всему, мало соображает в мордобое, оружии и тому подобном.

[Чайникк]

О, еще косяк нашол. Рудазов занимается подсчетом коитусов. Бесит, кстати, эта, вот чисто графоманская, хуйня. Тобто, если персонажи лежат на пляже, то автор непременно сообщит, что "не просто так они лежали, нет, не просто так..."... Долбоебы, блядь... Хоть бы кто рассказал гражданам писателям, что интернет ныне общедоступен, в том числе для малолетних граждан, а в интернете порнухи просто океаны... Легализовали бы проституцию, что ли...
О, вот еще косяк - Рудазов не в курсе, что в США нет федеральной полиции. Мелочь вроде бы, но влияет. Например, в одном эпизоде героиня, ранее трудившаяся в полиции Сан Франциско, находясь в Майами, хотела пройти на место некоего происшествия, но "вспомнила, что она уже не полицейский". Между тем, американский полицейский в первую очередь "вспомнил бы", что он полицейский Сан Франциско, а не Майами...

[afa]

Например, маг, проживший ДО ритуала 90 с хвостиком лет и бывший в Шумере главой гильдии магов и придворным магом, влюбляется в современную американку и начинает вести себя как современный чел, просто немного невоспитанный и прямолинейный. 

педофил в альцгеймере какой т

автор кста не рассказал как гг в америку попал с персии?

[Чайникк]

Его нашли археологи и притащили в американский музей. Радовались, наверное...
Вот! Вот:
"- Именем Ордена, немедленно прекратить! - прогремел лод Гвэйдеон, одним резким рывком выдергивая из-за спины меч. При этом он чуть не вывихнул плечо: двуручный меч, носимый за спиной, нужно вынимать плавно и не торопясь, без лишней торопливости."
Нормально, да?

[джерри]

двуручный меч, носимый за спиной, нужно вынимать плавно и не торопясь, без лишней торопливости."

 

..перехватывая за лезвие и постепенно, постепенно вытягивая

Все же правильно написано.

[afa]

Его нашли археологи и притащили в американский музей. Радовались, наверное...

наглы опять сперли ценность. на воре и шапка горит

Вот! Вот:
"- Именем Ордена, немедленно прекратить! - прогремел лод Гвэйдеон, одним резким рывком выдергивая из-за спины меч. При этом он чуть не вывихнул плечо: двуручный меч, носимый за спиной, нужно вынимать плавно и не торопясь, без лишней торопливости."
Нормально, да?

задумался. не, я знаю как клинок размерный быстро освобождать с заспины - завязку ножен распустить шоп они тупо соскользнули с меча а там уже на остаток длины вверх тянуть. но драцца с болтающейся херью в ногах неприятно. то бишь - ножны должны отстегнуться и упасть с клинка для быстрого освобождения с транспортного положения еси чо. ну простая тризовская задачка жеж. а он там носит? и не тренирован шо плечо вывихивает двумя килами? у меня упра для поддержания формы гантельку из-за головы разгибанием локтя поднимать, семикилограмовую. задохлик мля

[Чайникк]

У тебя не бьется - нормальные ножны, выполняющие потребное от них, с клинка соскальзывать НЕ ДОЛЖНЫ. Если клинок болтается в ножнах как хуй в проруби, то такие ножны в пень не уперлись. Они ж не футляр для транспортировки, а средство защиты клинка от воздействия вредных факторов внешней среды и только во вторую очередь средство переноски. Нормальные люди, использовавшие двуручные мечи на постоянной основе, носили оное средство на плече, как оглоблю. В ножнах или обмотках. Заметим, что за, как минимум пару веков, миллион людей, пользовавших сие непонятное оружие, так и не придумали способа носить его на спине. И это не тот случай, когда "миллион леммингов не может ошибаться". Даже не сомневаюсь, что не десять, не сто и даже не тыщу раз пытались выдумать. Очевидно, что решения не бьются с прочими требованиями техзаказа. Это примерно как ходить с единым пулеметом - можно, но на хуя? Плюс не везде и не всегда с ним успеешь развернуться. Какой бы ты ни был бэтмен. Лично я вот разделяю непонимание историков относительно задач, решаемых двуручем. Да, какое то время я тоже подпал под очарование огромного свинореза. Но немного изучения темы родило кучу вопросов без ответов. И самый главный - а на хуй он вообще нужен был? Между прочим, сказочку про могучих доппельзольднеров, шедших в первых рядах со сверкающими биденхандерами и рубивших вражьи пики опровергли натурными экспериментами. Даже не считая того, что "частокол" имеет эшелоны и того доппеля прикололи бы раньше, чем он успел чего то там порубить, так еще и не получается рубить те пики. Это ж не макивара на палочке. Тобто, имеются фехтбухи, где прям нарисовано, как дурковать с двуручем, есть упоминания в нарративах и документах, но совершенно непонятно, какова их тактическая ниша. На эту тему есть только теоретические домыслы, часто выдаваемые с апломбом как минимум непосредственного участника всех горячих точек в истории.
С моей абсолютно дилетантской точки зрения, двуруч - пережиток времен доминирования кольчуги. Дело в том, что все эти способы полумеча есть хуета, обесценивающая габариты двуручника. Его единственное достоинство в его размерах. Больше ни единого плюса нет. А полумеч немедленно аннулирует его габариты. Но если на секунду представить себе, что ты с цвайхандером, а твои визави в кольчугах, то все моментально складывается, не находите? Потому что теперь тебе надо просто с правильной дистанции как следует размахнуться и уебать. Щит врага ты размесишь максимум с пары плотных попаданий, а не размесишь, так отсушишь грабку. Погасить кольчугой и подкольчужником кинетику такой оглобли - долго не получится. Раза с третьего-пятого начнет контузить. А если попадешь по шляпе, то вплоть до сломанной шеи. Это если кольчуга и шлем добрые. А если кольчуга - сведенка? Или из мягкого железа? А если кольчуга - жилетка? А если и вовсе нет кольчуги? Между прочим, на начало 14 века в той же Европе солдат, защищенный просто гамбизоном - в порядке вещей. Вот против таких ребят двуруч в умелых руках - оружие ультимативное. Но как только в уравнение вводим латы - пиздец котенку. Двуруч становится нахуй не нужен. Так что вооружать этим латного рыцаря как табельным оружием - ну, такое себе.

[afa]

ты не путай решаемые задачи. надо с заспины вытаскивать - будет болтаться как то говно в проруби. и не путай нормальных людей с аффтаром.

я прикидываю с позиций автора. как он мог включить логику. а ты с позиций историка.

 

а вообще - цваи такое, специализированное оружие, под конкретные условия. и специфичную манеру рубилова. 

[Чайникк]

https://youtu.be/EIl...M0ZJ4GEqmW6B9Di
Отвлекся от Рудазова. Читаю очередной опус моего земляка Владимира Абрамова aka Noslnosl. Рекомендовать не могу, ибо сильно на любителя. Так то в принципе стандартное русфэнтези - нагибаторство, превозмогание и т.д. Но есть у Абрамова некоторые особенности - по стилистике это что то больше похожее на сценарий. Картонное донельзя. Ну и мелкие косяки, куда без них. Зато все, как я люблю - превозмогание, мстительность, бандитизм, насилие... А так же где то совпадающее отношение к ментам и власти вообще. Не совсем, но где то. Я вот, скажем, тоже не люблю конвойных и тюремных мусоров.
Ах да, по Рудазову... Кароч, там все просто - это приключтиво для молодняка. Это именно приключтиво. Кому интересно - вперед. Мне - не особо. Не такое, точнее.

ты не путай решаемые задачи. надо с заспины вытаскивать - будет болтаться как то говно в проруби. и не путай нормальных людей с аффтаром.
я прикидываю с позиций автора. как он мог включить логику. а ты с позиций историка.

а вообще - цваи такое, специализированное оружие, под конкретные условия. и специфичную манеру рубилова.

Да там той специфики с воробьиный хуй. Вся специфика укладывается в способы ФЕХТУНСТВА. Тобто - бой двух идиотов с двуручами. Насколько мне известно, нет ни одного докУмента, регламентирующего прикладное применение сей оглобли. Достоверно известно лишь то, что доппели с двуручем получали двойные жалованье и паек, что у неких монархов были ближние охранники в двуручами, что иногда доппели с цваями сторожили сигнифера и командущего. На том все, далее - область нарратива.
При этом, если опираться на более освещенные аналоги, то там все опирается на то, что тяжелый длинный меч позволял пробивать актуальные доспехи. А это возвращает нас к моей доморощенной гипотезе, что цвай - анахронизм эпохи кольчуги. В это укладывается, кстати, длинный меч, который как раз оттуда родом и который именовали, как известно, мечом для войны. И из коего, по ходу, и выросли биденхандеры. Хотя как раз это спорный момент, ибо и лонгсворды, и цвайхандеры современной истории становятся известны примерно в одно и то же время, а именно с двенадцатого века.
К слову - это косвенно подтверждает мое мнение о том, что цваи есть средство преодоления именно кольчужной брони, ибо вплоть до конца 14 века в Европе абсолютное доминирование брони, а не лат или хотя бы частично латного доспеха. Да и позже латы, полулаты и подобное были ни разу не массовой хуйней. Массовыми они стали сильно позже, когда достаточно подешевели.

[afa]

слушай, ну вот не спорю про кольчужки. я лишь говорил шо ломиком этим работать можно только инерционно и превентивно, то бишь связки

а так - появился да и кончился, оставив чуть следов. прикольная хренька.

[Чайникк]

Пчаму? Посмотри в ютубе кучу реконсов из фиктбуков. Там очень такая, своеобразная манера фихтунсва. Но все строго один на один. Но это все не на инерции, а как бы рычаги. Счас. Вот:


Гражданский двуруч, иберийский монтанте, вот тут все как раз на инерции, как ты сказал, ломиком:
https://youtu.be/vxHaNRO705k

[kingvlad]

Его нашли археологи и притащили в американский музей. Радовались, наверное...

 

[Чайникк]

Чжоу Лун бежал. Под ногами быстро мелькала сухая, потрескавшаяся от жары глинистая земля, куртинки сухой травы, редкие серые камни... Чжоу Лун бежал, судорожно хватая широко раскрытым ртом горячий, пропахший полынью, степной воздух. Бежал задыхаясь, кривясь от острой колющей боли в правом боку, вбивая пыльные сапоги в твердокаменную землю, бежал, сжимая побелевшими от напряжения пальцами ножны прямого узкого фалиня... Чжоу Лун бежал, отчаянно надеясь успеть скрыться в Урочище ушедших прежде, чем маленькие, скачущие на горизонте точки превратятся в пронзительно визжащих сартаков...

Мастер Фын задумчиво смотрел на зеленое зеркало пруда, обрамленное широкими листами кувшинок и размышлял о своей головной боли. Головную боль звали Чжоу Луном. Вот уже пять лет - о, каких долгих лет! - этот упрямец постигал искусство боя в школе мастера Фына. И все эти пять лет он был сущей занозой в заднице уважаемого мастера меча и кулака, как называли мастеров боя в Предвечной Империи. Этот засранец (не мастер Фын, конечно же, а несносный Чжоу Лун) снова устроил драку. На этот раз он явился с какими то дерзостями в закусочную тетушки Мэй, где имели обыкновение пить чай старшие ученики школы мастера Дуня. Разумеется, молодые мастера не стерпели хамства и вознамерились примерно наказать наглеца, но Пресветлая Юнь по какой то неведомой причине отвернулась от них, зато наглецу Чжоу почему то улыбнулась во весь свой прекрасный лик... В итоге достойные молодые люди обеспечили дополнительную практику лекарю Юну, а наглец Чжоу, пытаясь удрать от городской стражи, ухитрился голыми руками оглушить двоих стражей, а дасяню городской стражи, уважаемому Лю Ши, выбить два зуба и подбить правый глаз ... Теперь мерзавец Чжоу сидит в городской тюрьме, а у его достойного, но такого невезучего, мастера уже голова раскалывается от всех этих несчастий. О, великий Саин, что делать с этим несносным, но, надо сказать, весьма талантливым в благородном искусстве меча и кулака, будь он неладен, Чжоу Луном??? Мастер Фын не мог оставить мерзавца Чжоу дожидаться давно заслуженного суда - это оставит несмываемое пятно позора на уважаемом имени школы. А значит, нужно, придушив гордость, идти на поклон к почтенному, хоть и изрядно побитому, дасяню, нести ему подарки - ведь не меньше десяти канги серебра потребует этот уважаемый, чтоб его собака покусала, дасянь! Да еще извиняться за негодного ученика и умолять дасяня о прощении! Умолять! Ему, мастеру Фыну, лучшему кулаку провинции Соучань! Тьфу, пропасть! Нет, однозначно - с Чжоу надо что то решать. Хватит! Это - последнее благодеяние мастера своему ученику!..

Чжоу Лун не успел совсем немного. Троица сартаков на взмыленных, хрипящих конях, окружила его и завертела в свистящем, фыркающем пыльном хороводе. Чжоу обреченно глянул в сторону такого близкого и такого недостижимого урочища, сдернул ножны, клееные из драгоценного мариса, обтянутые тонко выделанной ослиной кожей, покрытые драгоценным лаком, который купцы привозят с Тысячи Островов и продают по диргаму за умит, ножны с чеканными бронзовыми устьем и обоймицами с узкой полосы фалиня и отшвырнул их в сторону, словно простую деревяшку... Фалинь, присвистнув, рассек на лету метнувшиеся змеями арканы, Чжоу пригнулся и разворотом ушол из под копыт вздернутого на дыбы хрипящего от злости серого жеребца, чиркнул острием подпругу седла под другим сартаком, норовившим огреть Чжоу древком копья... Седло поехало набок, сартак грохнулся оземь с такой силой, словно был не степняком, родившимся в седле, а каким нибудь шагризским землепашцем, сдуру взгромоздившимся на степного аргамака. Чжоу чудом успел вывернуться из под метнувшейся к его голове шипастой палицы, наотмашь хлестнул клинком по плечу провалившегося после промаха всадника. Но узкий клинок лишь безпомощно скрежетнул по кольчужному рукаву, а на второй удар времени уже не оставалось - совсем рядом мелькнуло узкое жало копья.. Чжоу Лун вертелся юлой, уклоняясь от атак двух конных сартаков. Да и третий как будто начал подавать признаки жизни...

Караван, пыля по Великой Степи, растянулся на добрый фарсанг. Верблюды, груженые тюками драгоценного горного рафа, тончайшей шаили, серебряной и бронзовой посудой чеканки прославленных мастеров Каиба, оружием работы суларьинских оружейников и еще Харт его знает чем, равнодушно шагали по пыльной степи, унося вместе с товарами Чжоу Луна все дальше от Вайтоу и школы достопочтенного мастера Фына, да пребудет он в здравии много-много лет. Почтенный мастер сумел уладить все неприятности, а потом, серьезно поговорив с Чжоу, отправил его охранником каравана, идущего в Земли Заката, договорившись со своим старшим зятем. Впрочем, было совсем нетрудно уговорить зятя взять на работу охранником изрядно известного на весь Вайтоу драчуна и забияку, убедительно и многажды доказавшего свои боевые умения. Поэтому сейчас Чжоу в синем с серебром кафтане беньфу "Спокойствие и порядок" ехал обочь каравана на рыжем спокойном мерине, сжимая в правой руке легкое копье. В седельном садаке покоились шесть дротиков с гранеными жалами в полторы ладони длиной, слева на поясе подвешен узкий фалинь - прощальный подарок мастера Фына, - а на левом локте висит двойного плетения круглый щит, затканный синей шерстью.

- Сартаки! Сартаки!... -
хрипел, захлебываясь кровавой пеной воин из передового разъезда, кулем свалившийся с хрипящего, роняющего клочья пены, коня под копыта попятившегося каракового жеребца са-гуна. Из обтянутой кольчугой спины торчали две толстые стрелы. Было чудом, что он сумел доскакать живым. Чжоу спрыгнул с седла, нагнулся над сипящим,что то булькающим бэньто, ухватил за плечо... Бэньто захрипел, выгнулся, обмяк и затих... Но ответ на незаданный вопрос был уже не нужен - конная лавина сартаков вылетела из за гребня бархана и с пронзительным свистом и улюлюканьем помчалась на караван , охватывая растянувшуюся вереницу верблюдов и лошадей двумя потоками... Караван сбился с шага, верблюды хрипели и шарахались, ржущие лошади вставали на дыбы и брыкались, люди истошно кричали и ругались на пяти языках... Са-гун Лю Цао, командовавший полусотней бэньто и следовавший в голове каравана во главе десятка бойцов, бешено глянул на своего седого помощника, и Шокар показал сигнальщикам двойной круг рукой. Взревел рог, знаменщик закрутил флажком на длинной пике, и все бэньто, растянутые вдоль каравана, услышав рев сигнального рога, устремились туда, где бешено крутился флажок знаменитой бэньфу "Спокойствие и порядок", уже пятый десяток лет охранявшей караваны на Золотом Пути...
Лю Цао не понимал, что происходит. Нет, молодому са-гуну хватало опыта, но то, что происходило здесь и сейчас, просто смешивало небо и землю - никогда кочевники не атаковали караваны такими силами! Как правило банда насчитывала три-пять десятков боотуров, очень редко их набиралось под сотню и таких случаев было наперечет. Да и то все больше молодежь, вчерашние шаири, только получившие заветное клеймо на правую щеку и теперь горевшие нетерпеливым желанием разжиться приличными броней и оружием. Они преграждали путь каравану, и, проскакав ввиду каравана несколько раз со свистом и визгом, после десятка пущенных нарочито мимо стрел, начинался торг, перемежаемый угрозами. Иногда, когда горячность молодняка побеждала голос разума, бэньто приходилось схлестнуться с ними в скоротечной и шумной конной сшибке, после чего, как правило, выжившие степняки наметом уходили врассыпную, обжигая бока коней короткими плетками... Но чаще караванщики договаривались о какой то разумной плате за свободный проход или сходились в поединке два бойца - чья возьмет. А здесь - сколько их? Две сотни?! Три?! Или больше?? И все, это же видно, опытные боотуры! Да и действуют непривычно, сбивая караван, как стадо овец, в плотную кучу. Что происходит??? И что, что делать ему, са-гуну Лю Цао?!!...

Чжоу, увернувшись от мощной конской груди, крутанулся, приседая на широко расставленных ногах, ударом наотмашь рассекая сустав на задней правой ноге степного скакуна. Конь пронзительно завизжал и боком рухнул наземь, подминая ногу не успевшего спрыгнуть всадника. Единственный оставшийся в седле боотур решил больше не дразнить Тагри-Ло, крутясь на пятачке с этим бешеным лоури и рванул коня вправо, чтобы, отскакав шагов на тридцать, просто расстрелять этого демона из лука. Но... Чжоу снова повезло - зацепившись взглядом за являвшееся под ногами копье, он подхватил его и почти не целясь изо всех сил метнул его в спину боотура. Именно в этот момент сартак обернулся и навскидку выпустил стрелу... Копье, запущенное рукой Чжоу, скользнуло вдоль вытянутой руки степняка и насквозь пробило шею степного воина, одновременно вышибая того из седла. Чжоу проводил взглядом упавшее кулем тело, а потом у него почему то ослабли колени, взор как то странно замутился, навалилась непонятная слабость. Чжоу опустил взгляд и недоуменно посмотрел на торчащее ниже левой ключицы толстое, в палец, древко стрелы. Он еще успел подумать, что нельзя падать лицом вперед...

Боя не получилось. Степняки не стали сходиться в рукопашную, а просто расстреляли бэньто из тугих степных луков, с сорока шагов вбивающих тяжелую стрелу в загривок быка почти до оперения. Лишь немногие сумели избежать стрел и сойтись с кочевниками в короткой и ожесточенной рубке. Вскоре все бэньто были либо убиты, либо скручены волосяными арканами. Чжоу оказался среди последних. Когда поредевшая полусотня бэньто рванула в безнадежную атаку, Чжоу, сумасшедшим вьюном вертясь в седле, сумел избежать прямых ударов сартакских стрел, заодно ухитрившись раскидать все свои шесть дротиков и с пронзительным криком одним из первых ворвался в ряды степняков. Отбил щитом чье то копье, рубанул кого то поперек лица, ткнул не глядя назад, крутанул на месте коня, разрывая ему рот удилами, еще несколько раз успел отмахнуться мечом, каждый раз ощущая попадания в мягкое, а потом - потом свет погас. Ему "прилетело" древком копья по шлему, поэтому остался жив, хоть и обзавелся здоровенной шишкой, головной болью и легкой тошнотой. Теперь он сидел в пыли, связанный по рукам и ногам, вместе с остальными пленниками.
А на месте короткого боя кипела активная деятельность. Сартаки сгоняли в кучу верблюдов и лошадей, обезоруживали и вязали караванщиков, собирали разбросанные тюки и рассыпанные товары. Потом взялись за людей. Пока часть сартаков занималась ограблением пленников, другая часть занялась приготовлением пищи, еще пара десятков в стороне копали длинный ров - хоронить своих убитых. На удивление, таковых оказалось немало - почти полсотни тел. Часть были обгоревшими - сопровождавший караван мастер огня, старый Кариф-ака успел стряхнуть с кистей рук гроздь маленьких, с кулак мужчины, огненных шариков до того, как тяжелый срезень ударил его в горло, почти перерубив шейные позвонки... Остальные были убиты в конной сшибке - неполная дюжина бэньто, сумевшая прорваться в рукопашную, взяла хорошую цену за свои жизни. Распоряжался степняками высокий рыжеусый воин средних лет в чешуйчатой броне и носивший не топор, палицу или булаву помимо обязательных лука и копья, как большинство сартаков, а тяжелую кривую саблю в простых ножнах. На рукояти сабли не было видно ни золота, ни каменьев, но было видно, что это дорогое оружие. Сартаки, обращаясь к этому воину, кланялись, прижимая правую ладонь к груди - не очень характерное поведение для гордых боотуров, так обычно относятся к шаманам. Но ничего шаманского в облике сурового вислоусого воина не было видно. Тем удивительнее было видеть такую почтительность. Вот к степному вожаку подбежал какой то воин в иссеченной кольчуге и с поклоном протянул ему фалинь Чжоу, что то говоря и указывая рукой в сторону пленных бэньто. Вожак взял фалинь, до середины вытянул его из ножен, внимательно осмотрел клинок. Подошел к лежащим рядком телам убитых сартаков, внимательно обвел тела убитых взглядом и направился к пленным. За ним следовали три явно сильных, крупных воина в хороших кольчугах, с круглыми щитами и с копьями. Подойдя, вожак не глядя на сопровождающих спросил: "Кто?"
Воин, принесший фалинь, вышел вперед и указал на Чжоу:
- Троих мечом, шестерых дротиками, еще четверо живы, но уже не смогут держать копье и лук. Если бы Кривой Гхалти не оглушил его копьем, потеряли бы еще многих, джаалур. Взгляни, великий - его ни разу не сумели достать ни копьем, ни стрелой, ни клинком.
- Хорзе понравится такой вестник. - проскрипел незаметно подошедший шаман сартаков. Вот еще одно необычное - никогда шаманы не сопровождают банды степняков в такие налеты.
- Хорошо, пусть так. Он понесет весть Хорзе. - равнодушно кивнул тот, кого именовали джаалуром.
- Эрлик, возьмешь пятерых и поедешь с Говорящими. - повернул голову к воину справа вожак и протянул ему ножны с фалинем. Тот не глядя отдал копье одному из воинов, почтительно принял меч двумя руками, поклонился вожаку - Кайсе, джаалур. Все будет сделано по твоему слову.
После того, как сартаки отошли от пленных бэньто, сидевший рядом Бо Лань посмотрел на Чжоу каким то сожалеющим взглядом, немного помолчал и тихо произнес:
- Держись, младший братец. Они хотят отвезти тебя в капище своего проклятого Хорза.
Чжоу промолчал. Да и что, собственно, было обсуждать? Кроме того, ну кто такой этот Бо Лань? Обыкновенный бэньто, откуда ему знать, что задумали сартаки. Все будет в порядке. Товары разграбят, их отгонят в кочевье, а потом пленных выкупит управитель провинции. Примерно так думал Чжоу, когда его внимание привлекли шум и крики со стороны, где располагалась основная масса пленных - около полутора сотен уцелевших караванщиков и купцов. Чжоу посмотрел туда и застыл, не в силах осознать увиденное. Сартаки убивали пленных! Спокойно, деловито и равнодушно, словно дрова кололи. Людей глушили палицами, рубили топорами, кололи копьями, стреляли из луков... Через несколько десятков ударов сердца все было кончено. От всего каравана остался только Чжоу. Все остальные, почти три сотни человек - караванщики, купцы, приказчики, слуги, бэньто - лежали мертвыми. Их всех убили. Как скот. Чжоу словно впал в оцепенение, он не понимал, что происходит. Зачем? Зачем, ради Светлой Юнь?! Зачем степняки убили людей, за которых могли получить много серебра?
Продолжение следует

[Амид]

Достойно. Жму руку.

[Сталев]

Чжоу Лун бежал. Под ногами быстро мелькала сухая, потрескавшаяся от жары глинистая земля, куртинки сухой травы, редкие серые камни... Чжоу Лун бежал, судорожно хватая широко раскрытым ртом горячий, пропахший полынью, степной воздух. Бежал задыхаясь, кривясь от острой колющей боли в правом боку, вбивая пыльные сапоги в твердокаменную землю, бежал, сжимая побелевшими от напряжения пальцами ножны прямого узкого фалиня... Чжоу Лун бежал, отчаянно надеясь успеть скрыться в Урочище ушедших прежде, чем маленькие, скачущие на горизонте точки превратятся в пронзительно визжащих сартаков...

Мастер Фын задумчиво смотрел на зеленое зеркало пруда, обрамленное широкими листами кувшинок и размышлял о своей головной боли. Головную боль звали Чжоу Луном. Вот уже пять лет - о, каких долгих лет! - этот упрямец постигал искусство боя в школе мастера Фына. И все эти пять лет он был сущей занозой в заднице уважаемого мастера меча и кулака, как называли мастеров боя в Предвечной Империи. Этот засранец (не мастер Фын, конечно же, а несносный Чжоу Лун) снова устроил драку. На этот раз он явился с какими то дерзостями в закусочную тетушки Мэй, где имели обыкновение пить чай старшие ученики школы мастера Дуня. Разумеется, молодые мастера не стерпели хамства и вознамерились примерно наказать наглеца, но Пресветлая Юнь по какой то неведомой причине отвернулась от них, зато наглецу Чжоу почему то улыбнулась во весь свой прекрасный лик... В итоге достойные молодые люди обеспечили дополнительную практику лекарю Юну, а наглец Чжоу, пытаясь удрать от городской стражи, ухитрился голыми руками оглушить двоих стражей, а дасяню городской стражи, уважаемому Лю Ши, выбить два зуба и подбить правый глаз ... Теперь мерзавец Чжоу сидит в городской тюрьме, а у его достойного, но такого невезучего, мастера уже голова раскалывается от всех этих несчастий. О, великий Саин, что делать с этим несносным, но, надо сказать, весьма талантливым в благородном искусстве меча и кулака, будь он неладен, Чжоу Луном??? Мастер Фын не мог оставить мерзавца Чжоу дожидаться давно заслуженного суда - это оставит несмываемое пятно позора на уважаемом имени школы. А значит, нужно, придушив гордость, идти на поклон к почтенному, хоть и изрядно побитому, дасяню, нести ему подарки - ведь не меньше десяти канги серебра потребует этот уважаемый, чтоб его собака покусала, дасянь! Да еще извиняться за негодного ученика и умолять дасяня о прощении! Умолять! Ему, мастеру Фыну, лучшему кулаку провинции Соучань! Тьфу, пропасть! Нет, однозначно - с Чжоу надо что то решать. Хватит! Это - последнее благодеяние мастера своему ученику!..

Чжоу Лун не успел совсем немного. Троица сартаков на взмыленных, хрипящих конях, окружила его и завертела в свистящем, фыркающем пыльном хороводе. Чжоу обреченно глянул в сторону такого близкого и такого недостижимого урочища, сдернул ножны, клееные из драгоценного мариса, обтянутые тонко выделанной ослиной кожей, покрытые драгоценным лаком, который купцы привозят с Тысячи Островов и продают по диргаму за умит, ножны с чеканными бронзовыми устьем и обоймицами с узкой полосы фалиня и отшвырнул их в сторону, словно простую деревяшку... Фалинь, присвистнув, рассек на лету метнувшиеся змеями арканы, Чжоу пригнулся и разворотом ушол из под копыт вздернутого на дыбы хрипящего от злости серого жеребца, чиркнул острием подпругу седла под другим сартаком, норовившим огреть Чжоу древком копья... Седло поехало набок, сартак грохнулся оземь с такой силой, словно был не степняком, родившимся в седле, а каким нибудь шагризским землепашцем, сдуру взгромоздившимся на степного аргамака. Чжоу чудом успел вывернуться из под метнувшейся к его голове шипастой палицы, наотмашь хлестнул клинком по плечу провалившегося после промаха всадника. Но узкий клинок лишь безпомощно скрежетнул по кольчужному рукаву, а на второй удар времени уже не оставалось - совсем рядом мелькнуло узкое жало копья.. Чжоу Лун вертелся юлой, уклоняясь от атак двух конных сартаков. Да и третий как будто начал подавать признаки жизни...

Караван, пыля по Великой Степи, растянулся на добрый фарсанг. Верблюды, груженые тюками драгоценного горного рафа, тончайшей шаили, серебряной и бронзовой посудой чеканки прославленных мастеров Каиба, оружием работы суларьинских оружейников и еще Харт его знает чем, равнодушно шагали по пыльной степи, унося вместе с товарами Чжоу Луна все дальше от Вайтоу и школы достопочтенного мастера Фына, да пребудет он в здравии много-много лет. Почтенный мастер сумел уладить все неприятности, а потом, серьезно поговорив с Чжоу, отправил его охранником каравана, идущего в Земли Заката, договорившись со своим старшим зятем. Впрочем, было совсем нетрудно уговорить зятя взять на работу охранником изрядно известного на весь Вайтоу драчуна и забияку, убедительно и многажды доказавшего свои боевые умения. Поэтому сейчас Чжоу в синем с серебром кафтане беньфу "Спокойствие и порядок" ехал обочь каравана на рыжем спокойном мерине, сжимая в правой руке легкое копье. В седельном садаке покоились шесть дротиков с гранеными жалами в полторы ладони длиной, слева на поясе подвешен узкий фалинь - прощальный подарок мастера Фына, - а на левом локте висит двойного плетения круглый щит, затканный синей шерстью.

- Сартаки! Сартаки!... -
хрипел, захлебываясь кровавой пеной воин из передового разъезда, кулем свалившийся с хрипящего, роняющего клочья пены, коня под копыта попятившегося каракового жеребца са-гуна. Из обтянутой кольчугой спины торчали две толстые стрелы. Было чудом, что он сумел доскакать живым. Чжоу спрыгнул с седла, нагнулся над сипящим,что то булькающим бэньто, ухватил за плечо... Бэньто захрипел, выгнулся, обмяк и затих... Но ответ на незаданный вопрос был уже не нужен - конная лавина сартаков вылетела из за гребня бархана и с пронзительным свистом и улюлюканьем помчалась на караван , охватывая растянувшуюся вереницу верблюдов и лошадей двумя потоками... Караван сбился с шага, верблюды хрипели и шарахались, ржущие лошади вставали на дыбы и брыкались, люди истошно кричали и ругались на пяти языках... Са-гун Лю Цао, командовавший полусотней бэньто и следовавший в голове каравана во главе десятка бойцов, бешено глянул на своего седого помощника, и Шокар показал сигнальщикам двойной круг рукой. Взревел рог, знаменщик закрутил флажком на длинной пике, и все бэньто, растянутые вдоль каравана, услышав рев сигнального рога, устремились туда, где бешено крутился флажок знаменитой бэньфу "Спокойствие и порядок", уже пятый десяток лет охранявшей караваны на Золотом Пути...
Лю Цао не понимал, что происходит. Нет, молодому са-гуну хватало опыта, но то, что происходило здесь и сейчас, просто смешивало небо и землю - никогда кочевники не атаковали караваны такими силами! Как правило банда насчитывала три-пять десятков боотуров, очень редко их набиралось под сотню и таких случаев было наперечет. Да и то все больше молодежь, вчерашние шаири, только получившие заветное клеймо на правую щеку и теперь горевшие нетерпеливым желанием разжиться приличными броней и оружием. Они преграждали путь каравану, и, проскакав ввиду каравана несколько раз со свистом и визгом, после десятка пущенных нарочито мимо стрел, начинался торг, перемежаемый угрозами. Иногда, когда горячность молодняка побеждала голос разума, бэньто приходилось схлестнуться с ними в скоротечной и шумной конной сшибке, после чего, как правило, выжившие степняки наметом уходили врассыпную, обжигая бока коней короткими плетками... Но чаще караванщики договаривались о какой то разумной плате за свободный проход или сходились в поединке два бойца - чья возьмет. А здесь - сколько их? Две сотни?! Три?! Или больше?? И все, это же видно, опытные боотуры! Да и действуют непривычно, сбивая караван, как стадо овец, в плотную кучу. Что происходит??? И что, что делать ему, са-гуну Лю Цао?!!...

Чжоу, увернувшись от мощной конской груди, крутанулся, приседая на широко расставленных ногах, ударом наотмашь рассекая сустав на задней правой ноге степного скакуна. Конь пронзительно завизжал и боком рухнул наземь, подминая ногу не успевшего спрыгнуть всадника. Единственный оставшийся в седле боотур решил больше не дразнить Тагри-Ло, крутясь на пятачке с этим бешеным лоури и рванул коня вправо, чтобы, отскакав шагов на тридцать, просто расстрелять этого демона из лука. Но... Чжоу снова повезло - зацепившись взглядом за являвшееся под ногами копье, он подхватил его и почти не целясь изо всех сил метнул его в спину боотура. Именно в этот момент сартак обернулся и навскидку выпустил стрелу... Копье, запущенное рукой Чжоу, скользнуло вдоль вытянутой руки степняка и насквозь пробило шею степного воина, одновременно вышибая того из седла. Чжоу проводил взглядом упавшее кулем тело, а потом у него почему то ослабли колени, взор как то странно замутился, навалилась непонятная слабость. Чжоу опустил взгляд и недоуменно посмотрел на торчащее ниже левой ключицы толстое, в палец, древко стрелы. Он еще успел подумать, что нельзя падать лицом вперед...

Боя не получилось. Степняки не стали сходиться в рукопашную, а просто расстреляли бэньто из тугих степных луков, с сорока шагов вбивающих тяжелую стрелу в загривок быка почти до оперения. Лишь немногие сумели избежать стрел и сойтись с кочевниками в короткой и ожесточенной рубке. Вскоре все бэньто были либо убиты, либо скручены волосяными арканами. Чжоу оказался среди последних. Когда поредевшая полусотня бэньто рванула в безнадежную атаку, Чжоу, сумасшедшим вьюном вертясь в седле, сумел избежать прямых ударов сартакских стрел, заодно ухитрившись раскидать все свои шесть дротиков и с пронзительным криком одним из первых ворвался в ряды степняков. Отбил щитом чье то копье, рубанул кого то поперек лица, ткнул не глядя назад, крутанул на месте коня, разрывая ему рот удилами, еще несколько раз успел отмахнуться мечом, каждый раз ощущая попадания в мягкое, а потом - потом свет погас. Ему "прилетело" древком копья по шлему, поэтому остался жив, хоть и обзавелся здоровенной шишкой, головной болью и легкой тошнотой. Теперь он сидел в пыли, связанный по рукам и ногам, вместе с остальными пленниками.
А на месте короткого боя кипела активная деятельность. Сартаки сгоняли в кучу верблюдов и лошадей, обезоруживали и вязали караванщиков, собирали разбросанные тюки и рассыпанные товары. Потом взялись за людей. Пока часть сартаков занималась ограблением пленников, другая часть занялась приготовлением пищи, еще пара десятков в стороне копали длинный ров - хоронить своих убитых. На удивление, таковых оказалось немало - почти полсотни тел. Часть были обгоревшими - сопровождавший караван мастер огня, старый Кариф-ака успел стряхнуть с кистей рук гроздь маленьких, с кулак мужчины, огненных шариков до того, как тяжелый срезень ударил его в горло, почти перерубив шейные позвонки... Остальные были убиты в конной сшибке - неполная дюжина бэньто, сумевшая прорваться в рукопашную, взяла хорошую цену за свои жизни. Распоряжался степняками высокий рыжеусый воин средних лет в чешуйчатой броне и носивший не топор, палицу или булаву помимо обязательных лука и копья, как большинство сартаков, а тяжелую кривую саблю в простых ножнах. На рукояти сабли не было видно ни золота, ни каменьев, но было видно, что это дорогое оружие. Сартаки, обращаясь к этому воину, кланялись, прижимая правую ладонь к груди - не очень характерное поведение для гордых боотуров, так обычно относятся к шаманам. Но ничего шаманского в облике сурового вислоусого воина не было видно. Тем удивительнее было видеть такую почтительность. Вот к степному вожаку подбежал какой то воин в иссеченной кольчуге и с поклоном протянул ему фалинь Чжоу, что то говоря и указывая рукой в сторону пленных бэньто. Вожак взял фалинь, до середины вытянул его из ножен, внимательно осмотрел клинок. Подошел к лежащим рядком телам убитых сартаков, внимательно обвел тела убитых взглядом и направился к пленным. За ним следовали три явно сильных, крупных воина в хороших кольчугах, с круглыми щитами и с копьями. Подойдя, вожак не глядя на сопровождающих спросил: "Кто?"
Воин, принесший фалинь, вышел вперед и указал на Чжоу:
- Троих мечом, шестерых дротиками, еще четверо живы, но уже не смогут держать копье и лук. Если бы Кривой Гхалти не оглушил его копьем, потеряли бы еще многих, джаалур. Взгляни, великий - его ни разу не сумели достать ни копьем, ни стрелой, ни клинком.
- Хорзе понравится такой вестник. - проскрипел незаметно подошедший шаман сартаков. Вот еще одно необычное - никогда шаманы не сопровождают банды степняков в такие налеты.
- Хорошо, пусть так. Он понесет весть Хорзе. - равнодушно кивнул тот, кого именовали джаалуром.
- Эрлик, возьмешь пятерых и поедешь с Говорящими. - повернул голову к воину справа вожак и протянул ему ножны с фалинем. Тот не глядя отдал копье одному из воинов, почтительно принял меч двумя руками, поклонился вожаку - Кайсе, джаалур. Все будет сделано по твоему слову.
После того, как сартаки отошли от пленных бэньто, сидевший рядом Бо Лань посмотрел на Чжоу каким то сожалеющим взглядом, немного помолчал и тихо произнес:
- Держись, младший братец. Они хотят отвезти тебя в капище своего проклятого Хорза.
Чжоу промолчал. Да и что, собственно, было обсуждать? Кроме того, ну кто такой этот Бо Лань? Обыкновенный бэньто, откуда ему знать, что задумали сартаки. Все будет в порядке. Товары разграбят, их отгонят в кочевье, а потом пленных выкупит управитель провинции. Примерно так думал Чжоу, когда его внимание привлекли шум и крики со стороны, где располагалась основная масса пленных - около полутора сотен уцелевших караванщиков и купцов. Чжоу посмотрел туда и застыл, не в силах осознать увиденное. Сартаки убивали пленных! Спокойно, деловито и равнодушно, словно дрова кололи. Людей глушили палицами, рубили топорами, кололи копьями, стреляли из луков... Через несколько десятков ударов сердца все было кончено. От всего каравана остался только Чжоу. Все остальные, почти три сотни человек - караванщики, купцы, приказчики, слуги, бэньто - лежали мертвыми. Их всех убили. Как скот. Чжоу словно впал в оцепенение, он не понимал, что происходит. Зачем? Зачем, ради Светлой Юнь?! Зачем степняки убили людей, за которых могли получить много серебра?
Продолжение следует

Все будет в порядке. Их отгоняют в кочевье, товары разграбят, а пленных выкупит управитель провинции. Примерно так думал Чжоу, когда его внимание привлек какой то шум со стороны, где располагалась основная масса пленных - около полутора сотен уцелевших караванщиков и купцов. Чжоу посмотрел туда и застыл, не в силах осознать увиденное. Сартаки убивали пленных! Спокойно, деловито и равнодушно, словно дрова кололи. Они подходили по двое к связанному пленнику, подхватывали с земли, ставили на колени. Потом один упирался пленному в спину и силой пригибал к земле. Второй коротко бил палицей по затылку и ловко перерезал оглушенному человеку горло. Бьющееся тело крепко удерживали, пока не прекращались судороги. После этого брались за следующего... Одновременно работали почти четыре десятка степняков. Пленники заволновались, запаниковали, раздались крики. Связанные люди пытались отползать, извивались, силились порвать связывающие путы... Степняки кинулись к пленным - по два-три человека наваливались, укладывали лицом в землю и удерживали, ожидая, когда подойдет резчик. Палицами уже не глушили. Просто вдоль ряда лежащих пленников быстро шли несколько воинов с ножами, быстрыми движениями перерезая горла удерживаемых людей. Через несколько сотен ударов сердца все было кончено. От всего каравана остался только Чжоу. Все остальные, почти пятьсот человек, караванщики, купцы, приказчики, слуги, бэньто - лежали мертвыми. Кого то побило в короткой схватке, кто то сумел уйти в степь, но бОльшая часть была просто и грубо зарезана. Как скот. Чжоу словно впал в оцепенение, он не понимал, что происходит. Зачем??? Зачем, ради Светлой Юнь? Зачем степняки убили людей, за которых получили бы много серебра?

Первый вариант сильнее будет, охватывает черный липкий ужас, парализующий тело, мешающий дышать

Сообщение отредактировал Сталев: Вчера, 00:58

[Чайникк]

Так то да, но по задумке это эпизод объединения степи. На этом этапе степняки еще не солдаты, а воины, тобто, недисциплинированная сволочь, удерживаемая в стае только личным авторитетом вожака. Даже если посмотреть на историю монголов, то дисциплинированное истребление характерно для второго-третьего поколения, времен Менгу, Бату и так далее.