Сообщений в теме: 1964

[ilho]

Коллеге 40 с небольшим, 2 взрослых сына. Надоело ей постоянно с ними воевать из-за немытой посуды и незаправленных кроватей. По всей квартире развешала яркие плакаты: «Помой посуду!», «Пропылесось!», «Вынеси мусор!» Проходит день, два, три — все по-прежнему. А потом младший так осторожно спрашивает: «Мам, а ты зачем напоминалки развесила? Стала все забывать, да?» © Подслушано / Ideer

[ilho]

Заходит к нам в зоомагазин девушка максимум лет 20. Рассматривает попугаев: какаду и жако. Интересуется, будут ли они говорить. Я рекомендую жако. Девушка восторженно спрашивает: «И с ним прямо на любые темы поговорить можно?» И столько было детского наивного восторга в этом вопросе, столько веры в чудо! Уклончиво ответила: «По обстоятельствам, зависит от окружения». © Vares / AdMe

[ilho]

Иногда я использую слова, значений которых не знаю, чтобы люди видели, какой я эрегированный.©

[ilho]

Он не доверял ремням безопасности, полагая, что они для инвалидов. «И опасны к тому же!» Он когда-то слетел с утеса на джипе со своим любимым лабрадором, привязанным поводком к приборной панели. Он, конечно же, не был пристегнут. «Меня свободно выкинуло. Собака была убита. Это доказывает, что ремни безопасности чертовски нехороши.» Злые белые пижамы - Твиггер Роберт

[ilho]

Это произошло не со мной, а с моим другом. Они с девушкой однажды поспорили о чем-то, и он, чтобы доказать, что прав, переписал всю страницу «Википедии» о предмете спора и показал ей. Это было эпично. © hyperactivepotato / Reddit

[ilho]

Бывает, встретишь человека - нормальный, вроде, человек. Потом немного приглядишься, а он такой же, как и ты.

[ilho]

БРЕЛОК
В высокого, ироничного красавца Антона Чехова все окружавшие его женщины были влюблены. А он ко всем дамам относился нежно-приятельски.
Писательница Лидия Авилова сходила с ума по нему, будучи замужем. Чтобы его расшевелить, она заказала для него в подарок брелок в форме книги. С одной стороны было выгравировано: «Повести и рассказы. Соч. А.Чехова», а с другой – номер страницы и номер строчки из рассказа «Соседи» со словами: «Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь, то приди и возьми её».
Отправила этот брелок с братом в редакцию «Нового времени», чтобы его передали Чехову. И не знала, получил ли Чехов подарок. Потому что он скрылся от назойливой поклонницы в Мелихово, а в редакции просил сказать, что он теперь в Таганроге.
Зимой был бал-маскарад у издателя Суворина. Авилова в маскарадном костюме и очках подошла к Чехову:
- Вы узнали меня?
- В октябре будет премьера моей пьесы, придете?
- Непременно!
- Вот там и получите ответы на свои вопросы…
И Чехов предложил ей чокнуться шампанским, а затем скрылся в толпе.
9 месяцев её мучило ожидание октября.
Наконец премьера… Она жадно ловит каждое слово со сцены.
И вот выходит Нина Заречная и дарит медальон Тригорину, на котором выбиты номера страницы и строчки. Тригорин бежит и хватает свою книгу, дважды повторяя указанные номера, отыскивает строчку и читает: «Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь, то приди и возьми её».
Авилову бросает в жар, ей кажется, что весь зал на неё смотрит… Но ей непонятно, почему номера названы другие?! И тут её осеняет: она же подарила Чехову свою книгу рассказов «Счастливец». Спешит домой, сломя голову, лихорадочно разыскивает названный со сцены номер страницы… И видит: «Молодым девицам бывать в маскарадах не полагается».
Вот и ответ… Как всегда, он всё свёл к шутке.
…А брелок Чехов передарил Вере Комиссаржевской, блестяще сыгравшей Чайку.
И та тоже размечталась: не влюблен ли в неё писатель?..
Однако и Лике Мизиновой, безнадежно в него влюбленной, Чехов предложил подарить брелок с гравировкой: «Список пьес членов Общества русских драматургов, 1980, стр. 73, строка 1». Она раскрыла каталог на нужной странице, и увидела название фарса «Безумный Игнаша, или нежданное безумие» - намёк на Игнатия Потапенко. Ведь история Лики послужила сюжетом для «Чайки». Тригорин, соблазнивший героиню пьесы, похож на писателя Потапенко. Лика от безответной любви к Чехову сбежала с Потапенко в Париж. Там она родила девочку, которая вскоре умерла. А Потапенко с женой переехал из Москвы в Питер, подальше от Лики (и хотя Чехов обозвал его свиньёй, на их дружбу это не повлияло).
И Лика, и Лидия, и Вера – все мечтали увидеть в Чехове страстного мужчину. А он просто наслаждался обществом прекрасных дам.
Устами Тригорина Чехов объяснил писательскую жизнь: «Вот я с вами, я волнуюсь, а между тем… Вижу вот облако, похожее на рояль. Думаю: надо будет упомянуть где-нибудь в рассказе… Ловлю себя и вас на каждой фразе, на каждом слове… авось пригодится!»
Потапенко писал в воспоминаниях, что Чехов считал личную жизнь помехой для творчества.
…А потом Чехов встретил Книппер, и ей он подарил фотографию своего флигеля в Мелихово, с надписью: «Дом, где была написана «Чайка». Но это уже совсем другая история

[ilho]

Про враньё супер!
Довлатов:
• Всю жизнь я дул в подзорную трубу и удивлялся, что нету музыки. А потом внимательно глядел в тромбон и удивлялся, что ни хрена не видно.

• Мы без конца ругаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И всё же я хочу спросить: кто написал четыре миллиона доносов?

• Нет, как известно, равенства в браке. Преимущество всегда на стороне того, кто меньше любит. Если это можно считать преимуществом.

• Антоним любви — это даже не равнодушие и не отвращение, а банальная Ложь.

• Порядочный человек – это тот, кто делает гадости без удовольствия.

• Бескорыстное вранье — это не ложь, это поэзия.

• Долги — единственное, что по-настоящему связывает тебя с людьми.

• Одним из серьезных ощущений, связанных с нашим временем, стало ощущение надвигающегося абсурда, когда безумие становится более или менее нормальным явлением.

• Я оглядел пустой чемодан. На дне – Карл Маркс. На крышке – Бродский. А между ними – пропащая, бесценная, единственная жизнь.

• – Вы Долматов?
– Приблизительно.

[asata]

Это не прикол, но прикольно...

Типа купил, оторвал кусок, покурил...

 

И логотип классный... И слоган: Конопля для жизни

 

 

Футболка из конопли чёрная

https://hempforlife....704182149212863

 

[asata]

Братья наши злейшие: животные-террористы заполонили «Авито» - KP.Ru
https://www.kp.ru/da...tm_campaign=dbr

«Собака-террорист»
«Если дети хотят собаку, а вы категорически против, то предлагаю в аренду уникальную, единственную в своем роде сиба-ину (это порода родом из Японии — прим. ред.). Она уничтожит любое желание заводить животное: воет, грызет любимые вещи, оставит детей без игрушек, приставок, гаджетов. Все исчезнет в мясорубке, ошибочно названной ртом у данной особи.

Вы можете заставить убирать детей какашки, ведь они так хотели собаку. Животное не просится на улицу, а сразу делает дела в квартире. Это научит детей понимать, что не они хозяева жизни, а она.

Девочку зовут Ками, с японского «Бог». И только с божьей помощью вы с ней управитесь. Составляем график для вас под индивидуальный запрос. Юридически все оформляем. Помогаем развеять миф о собаке-улыбаке, объясняем специфику породы и сдерживаем желание завести собаку».

 

Остальное по ссылке

[afa]

это надо ж так гордиться за не уметь в дрессуру

[ilho]

ну что я могу сказать ©

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ СОЗДАНО ЛИЦОМ, КОТОРОЕ НЕ ВЫСПАЛОСЬ И ХОЧЕТ КОФЕ.(с)

[ilho]

95 лет назад, 24 апреля 1927 года, если верить Ильфу и Петрову, «в половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми. За ним бежал беспризорный.
— Дядя,— весело кричал он,— дай десять копеек! Молодой человек вынул из кармана нагретое яблоко и подал его беспризорному, но тот не отставал. Тогда пешеход остановился, иронически посмотрел на мальчика и тихо сказал:
— Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат?
Зарвавшийся беспризорный понял всю беспочвенность своих претензий и отстал.
Молодой человек солгал: у него не было ни денег, ни квартиры, где они могли бы лежать, ни ключа, которым можно было бы квартиру отпереть. У него не было даже пальто. В город молодой человек вошел к, зеленом в талию костюме. Его могучая шея была несколько раз обернута старым шерстяным шарфом, ноги были в лаковых штиблетах с замшевым верхом апельсинного цвета. Носков под штиблетами не было».

[asata]

Близко к хохме, но правда...

 

Американские студенты начали изучать спецкурс по порнографии - KP.Ru

https://www.kp.ru/da...116a83b8a95a78d

 

Удивительные фортели выкидывают иногда представители высшего образования. Как пишет издание «Washington Examiner», в американском Солт-Лейк-Сити (штат Юта) небольшой вуз Westminster College решил обучать студентов по-настоящему интересным предметам. Хватит слушать нудные лекции, пора смотреть порнографию!

 

Курс по фильмам для взрослых входит в более широкую образовательную программу, которая призвана помочь студентам лучше понять различные жанры кинематографа, включая ужасы, комедии и фильмы-катастрофы.

 

Впрочем, описание курса было более, чем странным. «Жесткая порнография такая же характерная черта американцев как любовь к яблочному пирогу и более популярная забава, чем футбол по воскресеньям», - говорится в аннотации.

 

Форма занятий - семинар, а конкретно: совместный просмотр порнографии. К сожалению, список фильмов не прилагается.

 

Остальное по ссылке

[ilho]

Свои стихи петербуржец Владимир Поляков, известный под ником Bazzlan, называет «полу-пирожками».
B них всего две строки и нет рифм, зато смысла и жизненной мудрости - целый океан!
+++
Ассоль ждала свой алый парус,
а Грэй ходил под голубым
+++
Всё было в общем-то неплохо,
пока не стали улучшать
+++
Хирурга сразу я припомнил –
он у меня купил диплом
+++
– Хотите, я скажу вам правду?
– Спасибо, у меня своя
+++
Мы знаем все что время лечит
не сдохнуть бы от процедур
+++
Она ругнулась так, что дворник
в блокнотик что-то записал
+++
В роскошных залах Эрмитажа
мат восхищенья не стихал.
+++
И вот опять с трибун высоких
нам светлым будущим грозят
+++
А есть и те, кто не ворует,
но, правда, те уже сидят
+++
Футбол специально был придуман,
чтоб русских всюду унижать
+++
Меня совсем никто не любит,
хоть я ещё не всех спросил
+++
Чтоб скрыть свою интеллигентность,
он сопли вытер рукавом
+++
Как удивительно природа
вас щедро обделила всем!
+++
Когда на жизнь посмотришь трезво,
то понимаешь – надо пить!
+++
Наш шеф, как чайка – прилетает,
кричит, насрёт и улетит
+++
Так хорошо вчера нам было,
что очень плохо до сих пор
+++
Лечусь слабительным от кашля.
Хотел бы кашлять, но боюсь
+++
Песца откармливали долго,
в итоге полный был песец
+++
Нашли такую позу в сексе,
что виден телек им двоим
+++
Пока приехал переводчик,
китаец бедный утонул
+++
Она в постели ненасытна – всю ночь тайком чего-то жрёт
+++
Учиться никогда не поздно,
но бесполезно иногда
+++
Совсем чего-то память скисла.
Забыл, что именно забыл
+++
Искал второй носок всё утро,
а он под первым был надет
+++
Взял три бутылки и орешков,
чтоб после белочку кормить
+++
В театре три сестры давали,
пока бордель не пресекли
+++
Сегодня всё идёт по маслу,
но через задницу пока
+++
Давайте деньги посчитаем.
Я буду палец вам слюнить
+++
Кто за рулём не матерится,
тот за дорогой не следит
+++
А вон менты куда-то негра
под белы рученьки ведут
+++
И каждый день всё новой гранью
сверкает слово «охренеть»
+++
Вы к нам почаще заходите,
без вас потом так хорошо...

[ilho]

Когда правильный переводчик - залог успеха переговоров.

Говорят, что Джимми Картер - 39-й президент Соединённых Штатов как-то был с визитом в Токио и выступал перед японской аудиторией. Чтобы расположить публику к себе политик начал с легкой шутки. Переводчик перевел и весь зал дружно разразился смехом.
Впечатлённый мастерством переводчика по фамилии Дулли, Картер подумал, что в его команде работают классные специалисты из разных сфер. Обернувшись к Дулли он спросил:
- Майкл как вам удалось так блистательно перевести мои слова?
Переводчик замер на месте, а потом немного помявшись всё-таки признался:
- Господин президент на самом деле я сказал им так: "Господин Картер рассказал забавную историю. Всем немедленно смеяться". Мы с азиатами всегда так делаем.
©

[ilho]

Анекдот о партизанской рекламе

Советская Россия. Только закончилась Гражданская война, дефицит продовольствия, строгие предписания относительно предельных цен на продукты. Финкельштейн продаёт гусей по 500 рублей за одного и процветает. Сосед хочет последовать его примеру и помещает в газете объявление. Тут же являются чекисты и конфискуют его гусей за спекуляцию.

– Яша, – спрашивает сосед, – почему ЧК не приходит к тебе? Ты ведь продаёшь своих гусей за те же 500 рублей.
– А что ты написал в объявлении?
– Я написал: продаю гусей по 500 рублей за штуку.
– Ты поступил очень глупо. Я всегда пишу так: «В воскресенье на Соборной площади потеряны 500 рублей. Нашедший получает в награду гуся». И на следующий день полгорода приносят мне потерянные 500 рублей...

[ilho]

Вопрос на века, ясщитаю:
13-летний брат спросил моего парня, который работает учителем, о том, как он спит по ночам, зная, что его ученики делают домашку. © LemonMombley / Twitter

[ilho]

Аркадий Райкин о Корнее Чуковском

Однажды иду по переделкинской улице Серафимовича, или, как называли ее аборигены, по улице Железного потока. Навстречу — Чуковский. Спрашивает:
— Что поделываете?
— Да так, знаете ли...
— Нет, ну всё-таки. Интересно. Я же вижу, что вы не просто гуляете. У вас для этого слишком отсутствующий вид.
— Я учу текст нового монолога.
— На ход-у-у?! Нет, это не годится. Заходите ко мне. Колин кабинет в вашем распоряжении.
— Спасибо, Корней Иванович. Как-нибудь в другой раз.

В другой раз, увидя меня на той же улице с текстом роли в руках, он, без всяких приветствий, напустился на меня, как если бы поймал на месте преступления:
— Пренебрегаете!
— Бог с вами, Корней Иванович. Просто я тaк привык. Мне так удобно — гулять и учить.
— Ну, как знаете, — сказал он сухо и, не прощаясь, пошёл своей дорогой.

В третий раз дело приняло совсем уж крутой оборот. Он, как выяснилось, поджидал меня, караулил у ворот своей дачи. И когда я поравнялся с ним, он распахнул калитку и выкрикнул с угрозой, как-то по-петушиному:
— Прошу!

Я понял, что сопротивление бесполезно. Рассмеялся. Вошёл в сад. Поднялся на крыльцо и остановился у двери, чтобы пропустить его вперёд.

— Вы гость. Идите первым, — сказал Чуковский.
— Только после вас.
— Идите первым.
— Не смею.
— Идите первым.
— Ни за что!
— Ну, это, знаете ли, просто банально. Нечто подобное уже описано в литературе. Кстати, вы не помните кем?
— А вы что же, меня проверяете?
— Помилуйте. Зачем мне вас проверять? Просто я сам не помню.
— Ну, Гоголем описано. В «Мёртвых душах».
— Гоголем, стало быть? Неужто? Это вы, стало быть, эрудицию свою хотите показать? Нашли перед кем похваляться. Идите первым.
— Ни за какие коврижки!
— Пожалуйста, перестаньте спорить. Я не люблю, когда со мной спорят. Это, в конце концов, невежливо — спорить со старшими. Я, между прочим, вдвое старше вас.
— Вот потому-то, Корней Иванович, только после вас и войду.
— Почему это «потому»? Вы что, хотите сказать, что вы моложе меня? Какая неделикатность!
— Я младше. Корней Иванович. Младше.
— Что значит «младше»? По званию младше? И откуда в вас такое чинопочитание?! У нас все равны. Это я вам как старший говорю. А со старших надо брать пример.
— Так подайте же пример, Корней Иванович. Входите. А я уж за вами следом.
— Вот так вы, молодые, всегда поступаете. Следом да следом. А чтобы первым наследить — кишка тонка?!

После чего он с неожиданной ловкостью встал на одно колено и произнёс театральным голосом:
— Сэр! Я вас уважаю.
Я встал на два колена:
— Сир! Преклоняюсь перед вами.
Он пал ниц. То же самое проделал и я. Он кричал:
— Умоляю вас, сударь!
Я кричал ещё громче. Можно сказать, верещал:
— Батюшка, родимый, не мучайте себя!
Он шептал, хрипел:
— Сынок! Сынок! Не погуби отца родного!

Надо заметить, дело происходило поздней осенью, и дощатое крыльцо, на котором мы лежали и, как могло показаться со стороны, бились в конвульсиях, было холодным. Но уступать никто из нас не хотел.

Из дома выбежала домработница Корнея Ивановича, всплеснула руками. Она была ко всему привычна, но, кажется, на сей раз не на шутку испугалась. Попыталась нас поднять. Чуковский заорал на неё:
— У нас здесь свои дела!
Бедную женщину как ветром сдуло. Но через мгновение она появилась в окне:
— Может, хоть подстелете себе что-нибудь?
Чуковский, лёжа, испепелил её взглядом, и она уже больше не возникала.

А он продолжал, вновь обращаясь ко мне:
— Вам так удобно?
— Да, благодарю вас. А вам?
— Мне удобно, если гостю удобно.

Всё это продолжалось как минимум четверть часа, в течение которых мне несколько раз переставало казаться, что мы играем. То есть я, конечно, понимал, что это игра. Да и что же другое, если не игра?! Но... как бы это сказать... некоторые его интонации смущали меня, сбивали с толку.

— Всё правильно, — сказал он, наконец поднявшись и как бы давая понять, что игра закончилась в мою пользу. — Всё правильно. Я действительно старше вас вдвое. А потому... — Я вздохнул с облегчением и тоже встал на ноги. — ...а потому... потому... — И вдруг как рявкнет:
— Идите первым!
— Хорошо, — махнул я рукой. И вошёл в дом.

Я устал. Я чувствовал себя опустошённым. Мне как-то сразу стало всё равно.
— Давно бы так, — удовлетворённо приговаривал Чуковский, следуя за мной. — Давно бы так. Стоило столько препираться-то!

На сей раз это уж был финал. Не ложный, а настоящий.
Так я думал. Но ошибся опять.

— Всё-таки на вашем месте я бы уступил дорогу старику, — сказал Корней Иванович, потирая руки...

Аркадий Райкин. Воспоминания.

[asata]

Эйлин О Коннор.

****


Утренник

В средней группе детского сада к сентябрьскому утреннику меня готовил дедушка. Темой праздника были звери и птицы: как они встречают осень и готовятся к зиме. Стихотворений, насколько мне помнится, нам не раздавали, а если и раздали, дедушка отверг предложения воспитательниц и сказал, что читать мы будем своё.

Этим своим он выбрал выдающееся, без дураков, произведение Николая Олейникова "Таракан".

Мне сложно сказать, что им руководило. Сам дедушка никогда садик не посещал, так что мстить ему было не за что. Воспитательницы мои были чудесные добрые женщины. Не знаю. Возможно, он хотел внести ноту высокой трагедии в обыденное мельтешение белочек и скворцов.

Так что погожим осенним утром я вышла на середину зала, одернула платье, расшитое листьями из бархатной бумаги, обвела взглядом зрителей и проникновенно начала:

– Таракан сидит в стакане,
Ножку рыжую сосёт.
Он попался. Он в капкане.
И теперь он казни ждёт.

В "Театре" Моэма первые уроки актерского мастерства Джулии давала тётушка. У меня вместо тётушки был дед. Мы отработали всё: паузы, жесты, правильное дыхание.

– Таракан к стеклу прижался
И глядит, едва дыша.
Он бы смерти не боялся,
Если б знал, что есть душа.

Постепенно голос мой окреп и набрал силу. Я приближалась к самому грозному моменту:

– Он печальными глазами
На диван бросает взгляд,
Где с ножами, топорами
Вивисекторы сидят.

Дед меня не видел, но он мог бы мной гордиться. Я декламировала с глубоким чувством. И то, что на "вивисекторах" лица воспитательниц и мам начали меняться, объяснила для себя воздействием поэзии и своего таланта.

– Вот палач к нему подходит, – пылко воскликнула я. –

И ощупав ему грудь,

он под рёбрами находит то,

что следует проткнуть!

Героя безжалостно убивают.
- Сто четыре инструмента

рвут на части пациента! (тут голос у меня дрогнул).

От увечий и от ран

помирает таракан.

В этом месте накал драматизма достиг пика. Когда позже я читала в школе Лермонтова "На смерть поэта", оказалось, что весь полагающийся спектр эмоций, от гнева до горя, был мною пережит еще в пять лет.

– Всё в прошедшем, – обречённо вздохнула я, –

боль, невзгоды.

Нету больше ничего.

И подпочвенные воды вытекают из него.

Тут я сделала долгую паузу. Лица взрослых озарились надеждой: видимо, они решили, что я закончила. Ха! А трагедия осиротевшего ребёнка?

– Там, в щели большого шкапа,
Всеми кинутый, один,
Сын лепечет: "Папа, папа!"
Бедный сын!

Выкрикнуть последние слова. Посмотреть вверх. Помолчать, переводя дыхание.
Зал потрясённо молчал вместе со мной.

Но и это был ещё не конец.

– И стоит над ним лохматый

вивисектор удалой, – с мрачной ненавистью сказала я. –

Безобразный, волосатый,

со щипцами и пилой.

Кто-то из слабых духом детей зарыдал.

– Ты, подлец, носящий брюки! – выкрикнула я в лицо чьему-то папе. –

Знай, что мертвый таракан –

это мученик науки!

А не просто таракан.

Папа издал странный горловой звук, который мне не удалось истолковать. Но это было и несущественно. Бурными волнами поэзии меня несло к финалу.

– Сторож грубою рукою
Из окна его швырнёт.
И во двор вниз головою
Наш голубчик упадёт.

Пауза. Пауза. Пауза. За окном ещё желтел каштан, бегала по крыше веранды какая-то пичужка, но всё было кончено.

– На затоптанной дорожке, – скорбно сказала я, –

возле самого крыльца

будет он задравши ножки

ждать печального конца.

Бессильно уронить руки. Ссутулиться. Выглядеть человеком, утратившим смысл жизни. И отчетливо, сдерживая рыдания, выговорить последние четыре строки:

– Его косточки сухие
Будет дождик поливать,
Его глазки голубые
Будет курица клевать.

Тишина. Кто-то всхлипнул – возможно, я сама. С моего подола отвалился бархатный лист, упал, кружась, на пол, нарушив шелестом гнетущее безмолвие, и вот тогда, наконец, где-то глубоко в подвале бурно, отчаянно, в полный рост зааплодировали тараканы.

На самом деле, конечно, нет. И тараканов-то у нас не было, и лист с меня не отваливался. Мне очень осторожно похлопали, видимо, опасаясь вызвать вспышку биса, увели плачущих детей, похлопали по щекам потерявших сознание, дали воды обмякшей воспитательнице младшей группы и вручили мне какую-то смехотворно детскую книжку вроде рассказов Бианки.

– Почему? – гневно спросила вечером бабушка у деда. Гнев был вызван в том числе тем, что в своем возмущении она оказалась одинока. От моих родителей ждать понимания не приходилось: папа хохотал, а мама сказала, что она ненавидит утренники и я могла бы читать там даже "Майн Кампф", хуже бы не стало. – Почему ты выучил с ребёнком именно это стихотворение?

– Потому что "Жука-антисемита" в одно лицо декламировать неудобно, – с искренним сожалением сказал дедушка.

© Эйлин о-Коннор